Лео недоуменно моргает, а я, извиняясь, пожимаю плечами и иду с Гэвином к моей подруге.

Гэвин быстро ведет меня в маленькую гардеробную церкви. Он ждет снаружи, а я захожу внутрь, к Пич, юбка ее бального платья лежит вокруг нее полотном, а сама она растянулась на полу под вешалками с пальто, сонно прильнув головой к стене.

— Пич, ты как? — Я приседаю на корточки, чтобы быть ближе.

— Я чувствую себя не очень хорошо, — выдавливает она, тушь пятнам растеклась по ее щекам. — Я очень пьяная. Думаю, это все из-за текилы.

Конечно, блин, из-за текилы. Это моя вина. Не стоило советовать ей пить рюмками. Я же знала, как она сегодня нервничала. Мне следовало присматривать за ней. И как я только не предсказала итог?

— Все так кружится, вертится. — Глаза Пич закрываются. Она в хламину. Черт. Это в таком состоянии прежде бывала я?

— Нам нужно вернуть тебя домой, — говорю я, помогая подняться на ноги.

— В кроватку.

— Ага. Именно туда.

Гэвин ждет на скамейке в фойе церкви. Он выглядит обеспокоенным и определенно трезвее, чем раньше.

— Ты как? — Он спешит к нам и берет Пич под руку. Она прижимается к нему, качаясь из стороны в сторону.

— Просто слишком много выпивки. С ней все в порядке, — успокаиваю я его. — Слушай, мне нужно вернуться за моей сумочкой. — Я большим пальцем указываю в направлении нефа. — Вы сидите здесь, — я указываю на скамейку, — а я вернусь через секунду.

Ладно. Хорошо. Сумка. Я несусь обратно в зал. Мчусь через толпу к нашему столу и замечаю Лео, вовлеченного в беседу с Саммер. Она показывает ему что-то в своем мобильном. Его щеки раскраснелись, а красивое лицо застыло.

Боже мой.

Он знает.

Знает!

Я останавливаюсь прямо перед столом, мои руки начинают дрожать.

Они оба глядят на меня. Саммер награждает меня невинной улыбкой. Лео же, часто моргая, смотрит на меня с изумлением, а его глаза слезятся.

— Лео, я могу объяснить… — пытаюсь я, но не успеваю закончить предложение, как он подрывается со своего места, и стул за его спиной со скрипом скользит по полу.

— Ничего не хочу знать, — отрезает он сдавленным голосом и проносится мимо меня с опущенной головой.

Я поворачиваюсь к Саммер, сердце уходит в пятки.

— Что ты ему сказала? — шиплю я.

Саммер небрежно пожимает плечами и поднимает бокал с шампанским.

— Парень только что публично признался, что влюблен в тебя. Он заслуживает знать правду. Что ты та женщина, что унизила его на презентации «Пчеловода». Что по какой-то дикой причине лгала ему и притворялась кем-то другим. Что ты не скромница, какой пытаешься казаться. — Она смеется себе под нос. — Хотя, наверное, не стоило показывать ему фото с прошлогодней вечеринки в «Лидс», где ты ради шутки оголяешь чей-то зад. Он казался шокированным… Хэштег «неловко».

— Ты гребаная злобная тварь, — выплевываю я, хватаю со стула сумку и бегу за Лео.

— Куда бы ты ни пошла, ты вечно все разрушаешь, Джесс! — кричит она мне. — Тебе правда стоит разобраться в себе!

Я показываю ей средний палец и вылетаю в фойе, где Пич спит на плече Гэвина. Я замечаю, как Лео хлопает входной дверью.

— Будь здесь, — даю я указание озадаченному Гэвину, словно он пес, а я командую «сидеть». — Никуда не уходи. Я вернусь через минуту.

Когда я оказываюсь снаружи, то не вижу Лео, но вижу три выстроившиеся на дороге в линию машины из компании, в которой он нанимал их ранее. Должно быть, он в одной из них. Просто обязан.

Я открываю дверь первой машины.

— Лео? — просовываю я голову в салон. Внутри пусто, если не считать прикорнувшего водителя, дернувшегося от испуга, когда я очутилась прямо у его уха. — Простите!

Я несусь ко второй машине.

— Лео? — снова спрашиваю я. Но в этой машине Бенедикт Камбербэтч, он пишет кому-то сообщение. Кажется, его взбесило мое появление.

— Прошу прощения, это приватный автомобиль, — заявляет он высокомерно.

— Ой, да отвали ты нахрен, Бенедикт, — ворчу я, посылая ему самый испепеляющий взгляд, на какой способна.

Он запинается от ярости, а я захлопываю дверь.

Иду к третьей машине.

Лео должен быть там.

Дергаю дверь. Водителя нет, но Лео на заднем сидении несчастно смотрит на награду. Он глядит на меня, и его взгляд ожесточается. Я скольжу на сидение и закрываю за собой дверь.

— Мне так жаль, — выдавливаю я. — Прости меня.