– Меч, это не серп - думал Прокруст шагая по тропе к своей пещере, - Теперь у меня появится достойный судья человеческих излишеств.

А Тесей в это время, следуя за Прокрустом, внимательно разглядывал своего нового знакомого. Хитон на нем, на удивление был чист и добротен, такими же добротными были высокие сандалии.

– Ветхость - спутница отшельников, видимо обошла Дамаста стороной - рассуждал Тесей.

Вдруг Прокруст выронил из ладони одну из монет и кинулся за ней к самому краю пропасти. Резко склонившись к земле, пытаясь поймать монету он согнул спину и хитон затрещал.

И только теперь Тесей понял, что было не так в одеянии Дамаста. Большие бронзовые застежки хитона были впритык у самой его шеи.

– С чужого плеча хитон на отшельнике... Трещит на огромной спине.

Прокруст стоял у края тропы, глядя в пропасть, куда только что укатилась серебряная монета. И хотя горестное выражение его лица было сокрыто в густых волосах, но сама осанка обмякшего вдруг здоровяка, говорила, что он сражен потерей.

Тесей подошел к нему вплотную и посмотрел вниз.

– А иной раз бывает так, что не вмещает малое, более того, что ему положено - сказал он негромко.

Быстрая мысль-догадка, скользнула в голове Прокруста насторожив его, но опять он не уловил сути этих слов. Злые огоньки блеснули в его глазах.

Тесей добродушно улыбаясь ответил - Не съедай свое сердце печалью, я отблагодарю тебя сполна за радушный прием.

Искорки в глазах Прокруста рассыпались.

– Во истину мой дом не видел столь щедрого гостя!
– повторил Прокруст и Тесею показалось, что он улыбнулся.

Они продолжили спуск и подойдя к пещере, остановились.

– Не побрезгуй войти в столь скромное жилище - подобрев сказал Прокруст и протянув руку ко входу в пещеру, предложил Тесею войти.

Не успев как следует оглядеться, Тесей все же заметил сквозь густые заросли кустов и деревьев, что он находится на том уступе, что видел не так давно с обратной стороны пропасти. Гарб спокойно лежал неподалеку и грыз кость. Проходя мимо пса он задержал взгляд на огромном черном красавце, который был размером под стать своему хозяину.

Уже войдя в пещеру, Тесей вдруг остановился и хотел еще раз взглянуть на собаку, но решил, что оскорбит хозяина таким поступком.

– Наверное мне почудилось - подумал Тесей и прошел вглубь пещеры.

– Отдохни с дороги дорогой гость, а я приготовлю тем временем ужин - сказал Прокруст указывая юноше на ложе Гарба. Тесей сбросил на пол свою котомку, отстегнул с пояса меч и поставил его у ложа, а сам лег на бок, так как обычно Элинны вкушают пищу во время празднеств. И тут же он обнаружил, что ложе ему коротко и ноги свисают почти до колен.

– Дорогому гостю, ложе не по росту - подумал он, глядя на рядом стоящее ложе, которое было значительно больше.

В это время Прокруст снял сандалии и занялся растопкой очага. И когда огонь разгорелся, весело освещая темную пещеру, Тесей увидел искалеченные ноги Прокруста. Такие ноги можно было увидеть у раба, но только не у свободного эллина.

– Дамаст никогда не был рабом - рассуждал про себя Тесей, - ибо не было более никаких признаков, но кто-то очень долго причинял ему боль. Может потому он и стал отшельником?

Прокруст же был поглощен мыслями о будущей наживе. Они так заняли его голову, что он напрочь забыл о госте. А тот в это время изучал бедное жилище отшельника и успел заметить огромный садовый серп стоящий у ложа хозяина, старый плащ от ветра и холода из грубой задубевшей кожи, несколько глиняных горшков и мисок и какое-то странное, черно-бурое пятно на полу пещеры прямо у его ложа.

Хозяин пещеры явно был не разговорчив и Тесей решил потешить слух отшельника новостями их Мегары и разными смешными историями.

– Хочу поведать тебе Дамаст, одну забавную историю, произошедшую не так давно в Мегаре - начал Тесей.

– С благодарностью выслушаю тебя, ибо что может быть приятней уху отшельника, как хорошая история - отвечал Прокруст обдирая зайца попавшегося намедни в силок.

– Не так давно в Мегаре - продолжил Тесей, - был праздник Диониса и один известный в городе пьяница, уснул в пустой бочке из под вина, оставленной у городской площади. А площадь эта имеет уклон, ведущий к обрыву, куда местный люд сбрасывал негодяев и преступников. Так вот этот пьянчуга, забыв, что спать лег в бочку, так вероятно ворочался, что сдвинул ее с места и укатился прямиком в пропасть. Народ посчитал, что ненасытность покарала его, приговорив к такой глупой смерти.