Увы! Все усилия карфагенского полководца были напрасны. Честолюбивый Публий Сципион не мог отказаться от шанса разбить непобедимого Ганнибала. Какой смысл предлагать Сципиону Испанию и острова, когда римляне и так ими владеют. Молодой римский военачальник предложил Ганнибалу заведомо неприемлемое условие мира: «отдать себя и отечество ваше на наше благоусмотрение».

Сципион чувствовал силу и настолько был самонадеян, что, когда поймали лазутчиков Ганнибала, он приказал провести их по римскому лагерю и затем отправить невредимыми в стан карфагенян.

Ганнибал со Сципионом возвращаются в свои лагеря и «оба объявляют солдатам: надо приготовить оружие и собраться с духом для последней битвы; те, на чьей стороне будет счастье, станут не на день – навек победителями. Прежде, чем наступит завтрашняя ночь, они узнают, Рим или Карфаген будет давать законы народам. Не Африка или Италия будет наградою победы, но целый мир. Столь же велика опасность для тех, кому в битве не повезет. И римлянам нет прибежища в этой чужой, незнакомой стране, и Карфаген, исчерпав последние силы, сразу окажется на краю гибели».

Битва состоялась в 202 году до н. э. (Конкретизировать в этом временном пространстве ее пока не удалось – исследователями предлагаются версии от весны до осени.)

Каким было построение войск накануне сражения?

Ганнибал во многом заимствовал римскую трехлинейную тактику строя. В первом ряду стояли прежде всего наемники: лигурийцы, галлы, балеарцы, мавры. Вторую линию занимали карфагеняне, ливийцы и отряд македонцев, присланных царем Филиппом. Они, помимо прочего, должны были препятствовать возможному бегству ненадежных наемников. Третью линию составляли ветераны, привезенные Ганнибалом из Италии. Впереди строя расположили 80 слонов. Фланги прикрывали нумидийская и карфагенская конницы.

Римское построение было традиционным. Первую линию занимали гастаты – молодые воины, новобранцы; вторую – принципы – легионеры среднего срока службы; третью – триарии – опытные воины-ветераны. «Когорты он (Сципион) выстроил не в одну сплошную линию, но так, чтобы между манипулами оставались широкие промежутки» для прохода вражеских слонов. С одного фланга римский строй прикрывала конница Масиниссы, с другого – италийские всадники.

Какова была численность войск?

Конкретное число сражавшихся называет только Аппиан Александрийский: до 50 тысяч карфагенян; «у Сципиона же было около 23 тысяч пехотинцев, а всадников из италийцев и римлян – 1500. Вместе с ним сражался и Масинисса со многими всадниками-номадами и другой царек, Дакама, с которым 600 всадников».

Однако Аппиану не следует доверять из-за его склонности преувеличивать число сражавшихся в битвах. Его описание битвы при Заме изобилует явно вымышленными деталями. Например, Аппиан рассказывает о едва ли возможном единоборстве Сципиона с Ганнибалом: «Сципион попал в щит Ганнибала, а Ганнибал – в коня Сципиона». В следующем абзаце Ганнибал зачем-то вступает в противоборство с Масиниссой. Результат тот же: «Масинисса, бросив копье, попал в щит Ганнибала, Ганнибал и на этот раз поразил у противника коня». (Это уже не просто опровержение пословицы: «В одну воронку снаряд не падает дважды», а нечто гораздо большее.) Ганнибал не питал страсти к подобным дуэлям, в отличие от Марцелла, которого проявление ненужной храбрости преждевременно свело в могилу, а войско оставило без военачальника. Кроме того, Аппиан родился спустя 300 лет после битвы при Заме и пользовался многократно переписанными историческими данными. В отличие от него Полибий родился примерно в год этой битвы и, как личный друг Сципиона Младшего, имел доступ к семейным архивам и семейным преданиям Сципионов.

Согласно Полибию, в сражении «карфагенян было убито больше 10 тысяч и немного меньше взято в плен». Если принять во внимание утверждение античных авторов, что Ганнибал потерял под Замой все войско, то его численность накануне битвы равнялась 20 тысячам воинов. Эта цифра является более приемлемой, чем 50 тысяч у Аппиана. Согласно мнению Питера Конолли, Ганнибал вернулся в Африку «с жалкими остатками своих воинств, численность которых приблизительно равнялась 4000». Он не имел возможности набрать достаточно большое войско в Африке, ибо Гасдрубал на свою последнюю битву со Сципионом мобилизовал даже ливийских селян, не умевших обращаться с оружием. Человеческий ресурс африканских владений Карфагена был исчерпан полностью еще до появления Ганнибала.

В коннице римляне имели двойной перевес: 4 тысячи нумидийцев Масиниссы против 2 тысяч всадников нумидийского царька, который раньше подчинялся Сифаку, а теперь присоединился к Ганнибалу. Италийская конница также превосходила карфагенскую, так как Ганнибал при переправке войска из Италии вынужден был уничтожить 4 тысячи лошадей и вьючный скот из-за недостатка места на судах.

Сципион же высадился в Африке, имея (по подсчетам Моммзена) около 30 тысяч человек. Больших потерь он не нес, а помощь из Рима получал регулярно. После ухода Ганнибала из Италии эта помощь существенно выросла, ибо у римлян остался единственный театр военных действий – Африка. Одна только экспедиция Гая Октавия состояла из нескольких десятков кораблей. Накануне битвы с войском Сципиона соединился Масинисса, имевший 10 тысяч воинов (6 тысяч пехоты и 4 тысячи конницы).

Следует учитывать и стремление античных авторов (в том числе и Полибия, как друга Сципиона Младшего) показать Сципиона в более выгодном свете, а его победу представить более значимой. Увы! Историю пишут победители.

Именно огромное численное превосходство римлян в живой силе и объясняет желание бесстрашного Ганнибала закончить дело миром. Гениальный полководец, не знавший числа своим победам, предчувствовал поражение в этой роковой битве еще до ее начала. Ганнибал видел свою судьбу, столь долго благоволившую ему в чужих краях и теперь решившую преподать жестокий урок на собственной земле.