– Певчая? – тихо обратился он к воздуху.

– Здесь, - сказала я, стараясь не смеяться, когда Олдвилль попытался отыскать меня взглядом. – У огня.

– Ах, - он все еще не нашел меня, и это его расстроило. – Но ты не спела песню, разрушающую гримуар.

– Как она может петь ее без гримуара? – отметил Пенебригг.

Олдвилль повернулся к моей крестной.

– Песня не сработает на других книгах?

– Конечно, нет, - возмутилась леди Илейн. Ее гнев касался и меня, и Олдвилля. – Гримуар не похож на другие книги. Все это знают.

– А в теории? Вы даже не пробовали? – настаивал Олдвилль.

– Нет, - я отошла от огня с разочарованием. Было неудобно учить песню, не видя ее эффекта. – Но я могу попробовать.

Олдвилль вытащил из кармана книжечку и помахал ею.

– Нет, - рявкнула леди Илейн. – Плохая идея.

– Не вижу, почему, - сказал Олдвилль. – Это глупая книжка, все теории из нее я опроверг. Она идеально подходит.

– Нет, - повторила леди Илейн. – Ты не должна…

Если бы я ждала ее разрешения, то это тянулось бы вечность. Никто не видел меня, я могла делать все, что хочу. Я забрала книгу из руки Олдвилля, убежала от протянутой руки леди Илейн, и песня разрушения полилась из меня.

Она была невероятно сложной, близкой к Дикой магии, с яркими гласными, но я не понимала звуки. Я долго запоминала их и теперь хотела исполнить идеально.

К моему потрясению, чары сработали раньше, чем остальные. Я не успела допеть первую фразу, а книга рассыпалась в моих руках.

Я потрясенно замолчала.

Нат присвистнул.

– Она это сделала!

Леди Илейн широко улыбнулась.

Пенебригг и сэр Барнаби почти танцевали. Даже Олдвилль был рад.

Я слабо улыбнулась, но мыслями осталась с нотами спетой песни. Почему она так странно сработала?

Вопрос отвлек меня, и я забыла правильно дышать. Увидев тень своей руки, я спохватилась и попыталась вернуть магию. Но поздно, моя хватка на чарах скрытности уже ослабла. Вздохнув, я отпустила песню и стала видимой.

Крестная улыбалась, и остальные поздравляли меня.

– Потрясающее выступление, - взгляд Пенебригга за мерцающими очками был гордым.

– Впечатляет, - сказал Олдвилль. – Очень впечатляет.

– Точно, - согласился сэр Барнаби и стукнул тростью. – Если мы отправим вас завтра в Тауэр, у вас будут козыри.

– Завтра? – улыбка леди Илейн пропала. – Нет. Это не обсуждается.

– Чем скорее, тем лучше, миледи, - сказал сэр Барнаби. – Времени мало.

– Еще неделю, - потребовала леди Илейн. – Неделю, чтобы отточить ее навыки.

– Мы не можем ждать так долго, - осторожно сказал Пенебригг.

– Но мы сможем за это время сыграть свою роль, - согласился сэр Барнаби. – Мятеж организовать сложно, хоть мы и долго готовились.

Олдвилль не обрадовался, но кивнул.

– Хорошо. Но только неделю.

Леди Илейн склонила голову.

– Хорошо. А теперь идите, а мы займемся делом.

Она принялась прогонять их, Нат повернулся ко мне.

– Твоя рука, - начала я.

– Заживет, - сказал хрипло Нат. – Не переживай. Тебе есть о чем думать.

Он был прав. Я должна была отрепетировать песни, пересмотреть карты и увидеть тысячу мелочей до похода в Тауэр.

Но я переживала, ведь Нат уходил и прятал руку. Я думала о его поражении и утомленно опущенных плечах. Он так и не посмотрел мне в глаза. И я думала о тех, кто сражался вместе с ним, кто застрелился, лишь бы не встретиться с тенегримами.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

ВОПРОС СИЛЫ

Они ушли, а я повернулась и увидела, как леди Илейн смотрит на огонь. Она снова улыбалась. Она словно лелеяла секрет, которым не хотела делиться.

– Что вы мне не рассказываете? – спросила я.

Она посмотрела на меня, ее улыбка стала шире, она выглядела так же, как когда я разрушила песней книгу Олдвилля.

– Та песня, - это был выстрел во тьму, но я была уверена, что права. – Почему она уничтожила книгу так быстро? Страницы рассыпались в моих руках.

Леди Илейн пожала плечами.

– Обычная книга не продержалась бы столько, сколько гримуар Певчей.

– Но дело не только в этом, мне кажется.

– Почему же?

– Потому что песня ощущалась неправильно.

Леди Илейн закатила глаза.

– Тебе все песни не нравятся.

– Эта была другой, - я попыталась объяснить. – Она ощущалась не как песня разрушения.

– Откуда тебе знать? У тебя нет навыка, чтобы сказать это.

Да, у меня не было глубокого понимания песен, как у великих Певчих. Но с каждым уроком я оттачивала слух и навыки, и теперь некоторые ноты для меня кое-что означали.