Шрифт:
Староста. Будущее и судьба покажут, чем он кончится, оный день… А вот от полушубка в покоях страсть какой смрад… Сдается мне, Травинский, что люди сейчас больше о Костюшке, чем о работе, помышляют. Надобно присматривать!
Травинский. Уж я присмотрю, ваша милость…
Староста. Кто пойдет, тот пойдет, а остальные пусть свое дело знают.
Жена старосты. А вы, сударь?
Староста. Ну что ж, придется собраться в Краков, поговорить с паном кастеляном Дембовским, не сослепу же кидаться… Всякий день может новое принести.
За окном шум.
Что там еще?
Травинский. Крестьяне пришли… И Бартош с ними. Верно, благодарить вашу милость.
Староста. Это еще что! В будний, рабочий день! Что за порядки!
Жена старосты. Сударь, надо к ним выйти! Сударь! (За руку тянет старосту к окну.)
За окном крики. Жена старосты кивает головой и машет рукой толпе. Староста стоит мрачный.
Староста. Спасибо, спасибо, добрые люди. Весьма похвально, что и в простом человеке любовь к отчизне заговорила. Любовь к той, что всем нам мать, покровительница и благодетельница. Однако отчизна нуждается не только в солдатах, но и в тех, кто сохой и бороной обрабатывает ее пашни. Вернитесь же к труду, и пусть всякий усердно выполняет свой долг.
Шум за окном удаляется, стихает. Издали доносится песня.
ПЕСНЯ КРЕСТЬЯН
Под Краковом черный лес, Под Краковом черный лес, Спрашивала Кася У своего Яся…ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Крестьянская изба. Сбоку окно, прямо — большая печь, двери, под окном скамья.
Роза смотрится в висящее у окна зеркальце, завязывает волосы цветной тесемкой. Тихонько напевает.
Роза.
У озера, озера Стоит липа зелена. А на той на липе, А на той зеленой…Входит празднично одетая Бартошиха. Роза умолкает и торопливо отскакивает от зеркала.
Бартошиха. Господи Исусе, это что же? Рехнулась ты, девка, что ли? В избе не подметено, печь не затоплена, а ты…
Роза. Вы так скоро вернулись… И метлы нет, чем же подметать?
Бартошиха. Да ведь Валек хотел вырезать метлу в березняке.
Роза. Вот хотел, а не вырезал. Как с утра убежал, так и до сих пор нет.
Бартошиха(медленно раздевается, стаскивает башмаки). Ну, не выродки? Один гоняет день и ночь, другой только б в зеркало смотреться, а делать что-нибудь, так все я да я. Ох, был бы отец дома, уж он бы вам дал!
Роза. Отец добрей вас… Валек целый день бегает, а вы только на меня кричите… Сами в костел идете, а я сиди сторожи избу, как, не про нас будь сказано, собака какая.
Бартошиха. Грех так говорить! Человека с собакой ровнять!
Роза. Да ведь я говорю: не про нас будь сказано.
Бартошиха. Ты всегда отговорку найдешь… И картошка не почищена. Ты что же думаешь? Я все буду за вас делать?
Роза. Да ведь не делали, а гуляли, как барыня.
Бартошиха. Видали? Раз в костел сходить — и то матери позавидовала!
Роза. Хотели меня взять, сколько раз уже обещали!
Бартошиха. Как же ты пойдешь без башмаков, глупая! Босиком? Босиком в костел не годится.
Роза. Обещали башмаки купить.
Бартошиха. Обещала… А откуда я тебе возьму на башмаки? Что у тебя — разуму в голове нет, что ли? Башмаки! А тут перед новиной хлеба нет, а тут отцу вздумалось с паном Костюшкой на войну идти, а тут управляющий… О, господи Исусе! А тут еще вы! Да ведь какие строптивые! Да неслухи…
В дверях появляется кузнец Ян.
Ян. Что это вы, кума, так причитаете?.. Можно зайти?
Бартошиха. Заходите, заходите, кум… И как не причитать, скажите сами? Бабе горя хватает, когда и с мужиком сидишь, а тут без мужика остаться (заглядывает в ведро)… И воды нет, доля моя горькая…
Роза. Да ведь принесу же… (Берет ведро, уходит.)
Бартошиха(принимается чистить картошку). И какая это картошка… Свиней кормить, а не человека! К войне такая родилась, что ли?