Васкесу удалось побудить конгресс одобрить конституционность продления срока своих полномочий с четырех до шести лет (хотя он был приведен к присяге уже после провозглашения конституции 1924 года). 9 января 1929 года была пересмотрена конституция, и президент получил «законное право» оставаться у власти до 1930-го. Считалось, что его наследником станет Альфонсека.

Но, как и предполагали американцы, у пролонгации появилась масса противников среди политиков, чьи собственные президентские амбиции оказались перечеркнутыми. Естественно, против продления срока полномочий был и вице-президент и лидер Прогрессистской партии Федерико Веласкес. Лидеры Республиканской и Либеральной партий – Рафаэль Эстрелья Уренья и Дезидерио Ариас – тоже метили в президентское кресло.

У Альфонсеки были противники в рядах самой Националистической партии Васкеса. Они начали кампанию по переизбранию Васкеса в 1930 году на новый срок. Альфонсеке пришлось скрепя сердце поддержать своих однопартийцев, чтобы не прослыть диссидентом [129] , хотя он и надеялся, что Васкес сам не будет выдвигать свою кандидатуру.

Васкес же чувствовал себя более чем уверенно: страна под его руководством процветала, и почвы для массового недовольства народа вроде бы на горизонте не наблюдалось.

Этому процветанию неожиданно пришел конец вместе с крахом нью-йоркской биржи в октябре 1929 года, ознаменовавшим начало Великой депрессии. Мировые цены на сахар упали с 5 сентаво за фунт до 3,8 сентаво. В стране началась экономическая паника, которая обычно предвещала политические беспорядки.

В стране созрел заговор против Васкеса, во главе которого стоял лидер Республиканской партии Рафаэль Эстрелья Уренья [130] . Уренья договорился о сотрудничестве с командующим Национальной гвардией [131] Леонидасом Трухильо Молиной. Заговорщики выбрали момент, когда престарелый Васкес только что возвратился из США, где перенес хирургическую операцию, и подняли мятеж 23 февраля 1930 года. Как это часто бывало и раньше, мятеж вспыхнул в долине Сибао, в главном городе севера Сантьяго. У повстанцев было мало оружия, но оно было без лишнего шума предоставлено Трухильо. Без этой помощи мятежники не могли бы рассчитывать даже на успешное продвижение к столице.

Новый посланник США в Доминиканской республике Чарльз Кертис (он прибыл в страну за пять недель до «революции») также был захвачен мятежом врасплох.

Васкес отдал Трухильо приказ подавить мятеж, но командующий армией вместо этого раздал мятежникам оружие, и они начали наступление на столицу. Васкес решил прекратить сопротивление, хотя многие сторонники убеждали его собрать собственные вооруженные силы, отправить предателя Трухильо в отставку и продолжить борьбу.

Трухильо был реальным лидером мятежа, так как у него были виды на президентское кресло. Ему удалось обмануть не только Васкеса, но и американцев. 24 февраля 1930 года госдепартамент в срочном порядке запросил дипмиссию в Санто-Доминго, какова позиция Трухильо и Национальной армии по отношению к вспыхнувшему в стране мятежу. В тот же день в полдень американский посланник Кертис ответил, что Трухильо и Национальная армия верны президенту [132] . Интересно, что Кертис запросил немедленную присылку крейсера на рейд Санто-Доминго под уже не раз использовавшимся предлогом защиты жизни и собственности американских граждан. Однако государственный департамент на это не пошел, пообещав лишь держать неподалеку от Доминиканской республики несколько кораблей ВМС США на случай осложнения обстановки [133] . Видимо, в Вашингтоне безусловно доверяли вскормленной оккупантами доминиканской армии и ее командующему Трухильо. Если бы в столице вспыхнули вооруженные столкновения, то задачей Кертиса было бы создание в Санто-Доминго «зоны безопасности» для иностранцев. Забегая вперед, заметим, что именно так американцы и поступят в 1965 году.

24 февраля 1930 года Васкес и его жена попросили политического убежища в американской дипмиссии, которое было им, хотя и неохотно, предоставлено. Трухильо находился в господствовавшей над столицей крепости Осама, оставаясь хозяином положения (причем американцы еще 26 февраля считали, что он на стороне Васкеса). Кертис прозрел только около двух часов дня 26 февраля. Он с негодованием сообщил в Вашингтон, что вопреки усердным заверениям, данным его, Кертиса, предшественникам, «теперь абсолютно ясно, что генерал Трухильо участвовал в заговоре вместе с лидерами революции [134] и неоднократно предавал правительство. Ввиду этого в высшей степени желательно, чтобы генерал Трухильо не был выдвинут в качестве кандидата ни от одной из партий… Необходимо, чтобы генерал Трухильо… был удален из армии, однако это вряд ли достижимо без содействия миссии (США)» [135] .

Немного позже Кертис отослал развернутую аналитическую оценку «февральской революции» 1930 года, в которой, в частности, говорилось: «Можно абсолютно уверенно завить, что если бы генерал Трухильо был по-настоящему лоялен правительству, революция не победила бы, она, вероятно, вообще бы не произошла» [136] .

Однако в ответ на предложение убрать Трухильо из армии Кертис получил из госдепартамента указание воздержаться от каких-либо шагов до прояснения расстановки политических сил. Кертис, тем не менее, заверил Уренью, что США не потерпят в Доминиканской республике правительства во главе с предателем Трухильо. Последний обещал американцам, что не будет баллотироваться в президенты. Однако Кертис прекрасно знал цену словам этого человека: «План Трухильо стать временным президентом (после отставки Васкеса. – Прим. автора) заблокирован (американской дипмиссией). Однако он все же может попытаться вступить в борьбу за пост президента на выборах вопреки достигнутому соглашению» [137] .

В здании американского дипломатического представительства 27 февраля состоялись переговоры между Уреньей и Васкесом о процедуре передачи власти. Им удалось без особых проблем договориться: последний обещал назначить Уренью министром внутренних дел (третий по значимости пост в отсутствие вице-президента, который вместе с президентом должен был подать в отставку), а это означало, что именно он станет преемником Васкеса на выборах 1930 года.

2 марта 1930 года Васкес и его вице-президент Альфонсека подали в отставку, и на следующий день Уренья был приведен к присяге в качестве главы государства. Еще через два дня Васкес и Альфонсека отправились в эмиграцию на Пуэрто-Рико.

Такое развитие событий лишь придало дополнительный накал предвыборной кампании – ведь намеченных на 16 мая 1930 года президентских выборов никто не отменял. Кандидатом от блока прогрессистов и сторонников Пейнадо в 1924 году («коалиционистов») стал Уренья, не сомневавшийся в своем избрании, тем более что дипломатическая миссия США объявила, что не поддержит правительство во главе с Трухильо. Американцы, видимо, все же извлекли урок из оккупации 1916-1924 годов и не обманывались насчет настроения подавляющего большинства доминиканцев по отношению к США. Кертису было дано строгое указание избегать даже видимости вмешательства Вашингтона в предвыборную кампанию: «…это последнее, чего мы хотим» [138] .