В кабинете воцарилась тягостная пауза, во время которой собеседники молча изучали друг друга. В какой-то момент Гурову показалось, что им удалось убедить Вагина и тот сейчас начнет делиться с ними информацией. Но Вагин неожиданно выпрямился, стараясь казаться выше, и твердо заявил:

– Мое последнее слово – приходите ко мне в офис с официальным запросом. Он будет подшит, зарегистрирован, зафиксирован, как угодно! А в иные игры я не играю! Прошу извинить меня, но, так или иначе, вам лучше покинуть этот дом!

– Во как! – покрутил головой Гуров. – А говорил, кино не любит. А тут чистое кино! Покиньте этот дом! Великолепно! Ну что, Стас, пойдем? Видно, разучились мы с тобой убеждать…

Он хотел еще что-то сказать, но в этот момент у него в кармане зазвонил мобильник. Гуров быстро вытащил трубку и услышал взволнованный шепот Кувшинникова:

– Они идут! Трое! Один остался в машине. Настроены очень решительно. Вскрыли нижнюю дверь на раз – я свидетель! Это они! Очень торопятся!

– Подстрахуй нас, Кувшинников! – бросил Гуров, устремляясь к двери. – Сейчас я тебе открою…

Вагин метнулся ему наперерез. Лицо его было искажено гневом.

– Кто вам позволил?.. – выкрикнул он. – Не сметь! Еще спектакля мне тут не хватало! Вон из моего дома! Законники, мать вашу!

В коридоре прозвучал сигнал домофона. Вагин попытался перехватить Гурова. Гуров провел подсечку и швырнул Вагина на пол. С грохотом повалились стулья.

Гуров выскочил из кабинета и, не обращая внимания на бледную хозяйку, которая снова появилась в поле зрения, ринулся в прихожую. Нажал кнопку домофона, прислушался к тому, что творится на лестнице. Было тихо.

Через несколько секунд к нему присоединился полковник Крячко.

– Я прицепил его к батарее, Лева, – хмуро сказал он. – Пусть отдохнет, с мыслями соберется, а то голова у него что-то плохо работает. Ну что там?

Гуров приложил палец к губам. Из-за двери донеслись еле слышные шаги. Кто-то подошел к самой двери и тоже замер на некоторое время. Потом в замке что-то легонько щелкнуло, и дверь начала отворяться. Гуров и Крячко затаили дыхание. Руки их скользнули под пиджаки и нащупали рукоятки пистолетов.

И тут из кабинета раздался страшный рев Вагина:

– Лариса! Вызывай милицию! Звони в прокуратуру, куда угодно! Пусть остановят этот беспредел! Я не позволю!

Стало слышно, как он пытается освободиться, звеня наручниками. И еще воздух прорезал высокий истерический женский голос:

– Я вызываю милицию! Слышите? Вызываю!

Входная дверь открылась разом, и в прихожую влетели двое. Гуров узнал знакомые лица – впереди мчался Дима. Гуров ударил его пистолетом в висок, но парень каким-то чудом сумел уклониться, и удар пришелся по касательной. Тем не менее Дима слегка «поплыл», покачнулся и, ведомый чувством самосохранения, метнулся назад на лестничную площадку. Его напарник Владимир Корнеевич среагировал еще быстрее и помог приятелю покинуть квартиру. Ударом ноги он захлопнул дверь перед самым носом Гурова.

Пока возились с замком, бандиты уже сбегали вниз по лестнице. Гуров и Крячко разом бросились за ними. Но не успели они пробежать и двух лестничных маршей, как внизу раздался отчаянный крик Кувшинникова:

– Стоять!

И одновременно почти такой же крик, но женский, донесся сверху. Кричала жена Вагина, кричала от ужаса, и крик этот очень быстро оборвался.

– Ах, идиоты! – с досадой воскликнул Гуров, махнул рукой другу, чтобы тот продолжал погоню, а сам резко развернулся и бросился назад.

Его жгло ощущение собственной ошибки. Кувшинников предупреждал, что идут трое, и третьего они проворонили. Судя по всему, он поднялся этажом выше и, когда завязалась погоня, без помех проник в квартиру Вагина.

Однако оказалось, что все не так плохо, как предполагал Гуров. Видимо, в последнюю секунду жена Вагина сумела захлопнуть дверь перед самым носом бандита, и теперь он, торопясь, ковырялся в замке отмычкой, весь сосредоточившись на этом занятии. Гуров вылетел на него и с разгона нанес ему удар справа в челюсть, так что у парня лязгнули зубы. Его словно ураганом оторвало от двери, пронесло вдоль всей лестничной площадки и бросило на резиновый коврик у дальней двери. Несколько мгновений он лежал неподвижно – с закатившимися глазами, перемазанный штукатуркой, которую соскреб со стены при падении.

Тем временем внизу, к огромному огорчению Гурова, завязалась настоящая схватка. Судя по всему, чтобы расчистить себе путь, бандиты, не задумываясь, применили оружие, а Крячко с Кувшинниковым пустили в ход свои табельные стволы. Отрывистые хлопки выстрелов в замкнутом пространстве звучали оглушительно, как грохот поезда в тоннеле.

– Вот попали, на ровном месте, да мордой об асфальт! – в сердцах пробормотал Гуров себе под нос.

Ему очень хотелось крикнуть вниз, чтобы там немедленно прекратили стрельбу, но он понимал, что вряд ли сейчас его слова возымеют какую-то силу. Приходилось полагаться на волю случая. Его собственная ситуация тоже еще далеко не разрешилась.