– Судари сыщики! Интересная для вас новость. Мадам Дроздова звонит сейчас у калитки и просит ее принять. Мы с ней иногда общались, но в гости ходили друг к другу нечасто. Думаю, вам будет интересен наш разговор? Тогда спуститесь ко мне в кабинет и спрячьтесь в шкафу – в том, что подальше от камина, с золочеными инкрустациями. Там удобно, – хохотнул он. – Проверено. А я пошел принимать гостью.

Гуров усадил к подзорной трубе Крячко и помчался в кабинет хозяина. Он едва успел расположиться в шкафу, про который говорил генерал, когда тот вернулся в сопровождении гостьи. Видеть лиц Гуров не мог, но голоса слышал отчетливо и сразу понял, что Дроздова находится в глубочайшем волнении.

– Владимир Валентинович! Спасите! Я не знаю, что делать! – трагическим речитативом начала она свою речь. – Мне некуда идти. Я среди врагов. Вы уважаемый человек, вы заслуженный работник правоохранительных органов…

Даже такое горячее вступление не смогло нарушить душевного спокойствия генерала. Добродушно посмеиваясь, он, судя по всему, усадил свою гостью в кресло и зазвенел стеклом.

– Вы, голубушка, смотрю, совсем расклеились! – жизнерадостно объявил он. – Эдак нельзя! Ну-ка, дерните стаканчик! Это вас подбодрит. Вы успокоитесь и посмотрите на все другими глазами. А там и покалякаем… Ну, давайте-давайте!

Наступила короткая пауза – видимо, женщина угощалась каким-то напитком. Потом генерал произнес:

– Лимончик? Ну и отлично! А теперь давайте по порядку – что такое вас так взволновало, дорогая Ирина Сергеевна? На вас просто лица нет. Не заболели? Да нет, такая цветущая женщина! Эх, сбросить бы мне лет эдак… надцать! Непременно приударил бы за такой красавицей, хе-хе…

– Владимир Валентинович! Мне совсем не до шуток! – плаксиво сказала Дроздова. – Я боюсь за свою жизнь. Он меня прикончит! Сделайте что-нибудь! Его надо остановить. Вы можете попросить, чтобы его арестовали?

– Голубушка, арестовывают не по просьбе, а по постановлению суда! При всем моем восхищении вами организовать арест я не могу. Я вообще в некотором роде на пенсии. Но вот советом помогу. Ну-ка, объясните, кого вы задумали арестовать и кто этот мерзавец, покушающийся на вашу жизнь?

– Это мой муж! – рыдающим голосом сказала Дроздова. – Он хочет от меня избавиться.

– Да ну! Не может такого быть! – изумился Дударев. – Я господина Дроздова знаю. Он не способен убить. Ну разве что чужими руками, хе-хе… А за что ему вас убивать? Да нет, это невозможно! Не обманывайте меня!

– Я вас не обманываю, Владимир Валентинович! – с горечью в голосе сказала Дроздова. – Мне некуда идти. Этот страшный человек держит все под контролем. Все друзья дома – это его друзья, их жены – просто мерзкие твари, которые только и ждут… В общем, спасите меня! Вы генерал, вы честный, безупречный человек…

– Ну, безупречные у нас только младенцы, – фыркнул Дударев. – Да и те только и смотрят, где титька, извините. А я что ж… но помочь – помогу, конечно, если в моих силах. Только вы конкретно расскажите, что вас тревожит. Я в эмоциях плохо разбираюсь. Вы женщина сильная, я знаю, поэтому соберитесь и излагайте.

– Ну что же, я изложу, – решительно заявила Дроздова. – Мой муж, Дроздов Сергей Константинович, – убийца! Он виновен в смерти двух человек и намеревается покончить со мной. Все началось несколько месяцев назад…

Дальше Дроздова поведала генералу историю, уже известную Гурову, – про то, как она заподозрила мужа в измене и наняла сыщика, чтобы зафиксировать факт измены.

– Сначала я наняла человека по фамилии Быков. Он показался мне умелым и надежным. Но вскоре он исчез, а потом я узнала, что он убит. Тогда я не связала эти факты, подумала – случайность. Но вот я наняла второго сыщика – и слышу в новостях, что его убили прямо на дому. Вместе с семьей. Это мог сделать только он! По его приказу! Он следит за мной и убирает людей, которых я нанимаю. А что дальше? Дальше он доберется до меня!

– Нет-нет, голубушка! – весело закудахтал Дударев. – По вашей теории, он сначала меня должен прикончить! Вы же меня тоже в некотором роде нанимаете? А, ха-ха! Нет, не могу!.. Вы в самом деле считаете, что ваш муж в состоянии заказать человека только на том основании, что он может обнаружить следы его неверности? В таких случаях проще подстраховаться, поглубже законспирироваться, понимаете? Зачем же убивать? Это такая головная боль, драгоценная, уж поверьте моему опыту! Сам не убивал, ха-ха-ха, каюсь, но кое-что в этих делах понимаю. Думаю, вы стали в некотором роде жертвой невольного заблуждения, Ирина Сергеевна! Испытывая некоторую неприязнь к своему супругу… гм… вы приписываете ему вымышленные злодеяния… то есть злодеяния, разумеется, истинные, но не имеющие к нему никакого отношения. Я ведь немного знаю Сергея Константиновича и убежден, что он на злодеяния не способен. Абсолютно! Шалости мужские, хе-хе, это вполне возможно, и тут не отрицаю. Все мы грешны, но убийство… Побойтесь бога, Ирина Сергеевна!

На некоторое время наступила тишина. Видимо, Дроздова переваривала сказанное. Но слова генерала не слишком ее убедили.

– Раз вы не хотите мне помочь, Владимир Валентинович, – обреченным голосом произнесла она наконец, – значит, никто мне не поможет. Мне остается только смириться и ждать конца. Вы-то уж знаете, как это бывает. В новостях об этом каждый день говорят. Но обещайте – когда найдут мой труп…

– Придержите-ка язык, дорогая Ирина Сергеевна! – впервые рассердился Дударев. – И никогда больше таких слов не говорите! Черт, он всегда рядом ходит. Вы лучше скажите-ка, куда это ваш драгоценный супруг срывается? В какие командировки? Имеются какие-то конкретные подозрения?