– И что дальше? – несколько ободрился Орлов.

– А дальше надо выделить «таджикское» дело в отдельное производство, – твердо сказал Гуров. – Убийство Тимофея Зеленского, я считаю, в настоящий момент не стоит связывать с попыткой ограбления его квартиры.

– Ты знаешь, Лева, мне тоже так кажется, – уже совсем уверенно сказал Орлов. – Докладывать наверх о случившемся, конечно, придется, однако акцентировать внимание на связях Зеленского и таджиков не будем.

– Ну, это уже твои песни и пляски, – усмехнулся Гуров. – Но к изучению папки надо обязательно подключить коллег из Госнаркоконтроля. Они точно найдут для себя много интересного. А мне из этой папки нужен только один листок с «сейфовой» бухгалтерией Зеленского. Копию с него я уже снял. Мне интересны приход, расход – особенно в последнее время. Возможно, кто-то обиделся…

– Ты до конца уверен, что смерть Зеленского не связана с наркотиками? В принципе, его знакомство с этими… – Орлов мотнул подбородком на дверь, вероятно подразумевая Ширази и Рахматуллоева, – и найденные бумаги говорят, что он влез в наркобизнес. Не мог ли он, как часто случается, не поделить что-то с ними?

– Найденные бумаги пока ничего не говорят, а лишь намекают на возможное участие Зеленского в наркоделах. И знакомство с крутыми таджиками преступлением не является. А что касается убийства, такое идиотское исполнение на серьезную разборку наркодельцов не тянет. Так что, как следствие конфликта с поставщиками или потребителями наркотиков это убийство можно исключить. Больше смахивает на разборку из-за «баяна» с дозой, а это не уровень Тима Зеленского, – твердо сказал Гуров. Однако при всей убежденности ему почему-то вспомнился шприц, валявшийся под кроватью.

– Ну что же, будем считать решение выделить «таджикское» дело в отдельное производство вполне оптимальным и трезвым, – окончательно утвердил предложение Гурова приободрившийся Орлов. – И у тебя будут руки развязаны, на постороннее отвлекаться не будешь. Ну и… – генерал очередной раз воздел глаза к потолку, – есть о чем доложить. Кстати, ты план расследования подготовил? Как не было времени! У меня в десять тридцать в кабинете замминистра совещание по этому вопросу. Что я буду докладывать? Вот сейчас же, не выходя из моего кабинета, садись и немедленно пиши в сокращенном виде. В развернутом представишь позже. Основное, что накопали, я запомнил, но ты в конце все равно в общих чертах набросай. Подробно опиши приметы предполагаемого преступника. Что там у него: куртка, шапка, больная спина… Немного, но хоть что-то есть.

Горько вздохнув, Лев Иванович по-хозяйски сгреб со стола генерала стопку чистых листов, дотянулся до ручки, торчащей из органайзера, и стал набрасывать план расследования. Он всегда считал, что дело это абсолютно бестолковое и, как правило, ненужное. Ловля преступника по заранее намеченному плану для Гурова была аналогична рыбалке со строгим временным графиком поклевок и выуживанием.

Генерал Орлов, ожидая, когда Лев Иванович закончит свой эпохальный труд, задумчиво мерял шагами кабинет. Принимая от Гурова план, он неожиданно мягко, даже жалобно спросил:

– Лева, а ты не ошибаешься, что мы еще накопаем дерьма в деле Зеленского-сынка?

– Хотелось бы ошибиться, однако сердце говорит… – развел руками Лев Иванович. – А сердце не обманешь! Так что, Петр, ты особо не расслабляйся, а главное – здоровье береги, не нервничай.

Выйдя от Орлова, Гуров ощутил, как у него противно засосало под ложечкой. Одной чашки кофе за восемь часов бодрствования было, кончено, маловато. Пришлось согласиться с научными изысками Крячко, что на голодный желудок желание работать уходит на второй план. И еще Гурову захотелось сказать Стасу спасибо за то, что он прихватил с собой из кафе солидный пакет с круассанами. Тот, вообще-то, планировал употребить сдобу сам, но вряд ли предпочел бы грех чревоугодия голодной смерти товарища. К этому выводу Гуров пришел легко и без угрызений совести.

После столь здравых рассуждений Лев Иванович отправился к себе в кабинет, заварил чаю и с удовольствием позавтракал вкусной заначкой Станислава. Причем круассанов хватило и на Веселова, вернувшегося с осмотра машины.

Капитан выглядел измученным. Если Гурову с Крячко в эту ночь удалось хоть пару часов поспать, Веселов уже больше суток находился на дежурстве. Налив ему бокал крепкого чаю и придвинув остатки сдобы, Лев Иванович стал изучать протокол осмотра машины.

«Ауди» Зеленского стояла незапертой напротив входа в магазин неподалеку от станции метро «Динамо». Как она туда попала, Гурову было примерно понятно. Маршрут «Тушино – квартира убитого» проходил как раз через эти места. Но вот почему она была брошена именно там? До квартиры Зеленского надо было идти несколько кварталов, и по жуткой вчерашней погоде это было не самым увлекательным занятием. С таким же успехом можно было оставить машину за ближайшим углом. Лев Иванович, отметив данный факт, стал изучать протокол дальше, иногда задавая вопросы Веселову.

Самым интересным результатом осмотра оказались отпечатки на ковриках. Благодаря все тому же ненастью на них хорошо были видны грязные следы, натоптанные людьми, находившимися в машине последними. Именно последними, а не последним, как Гуров предполагал ранее. Целостного отпечатка, естественно, не было, однако по хорошо различаемой ребристой подошве того, кто сидел за рулем, его можно было собрать. И, самое удивительное, обувь водителя отличалась довольно узкой, совсем не мужской колодкой, и была всего тридцать седьмого размера.

Это открытие не ошеломило Гурова – его уже давно нельзя было даже сильно удивить. Однако выходило, что у убийцы, а на снегу на месте преступления отпечатались именно его следы, и вовсе не тридцать седьмого размера, был сообщник. И кто этот человек – подросток, женщина?.. Дело преподносило очередной сюрприз.

В остальном протокол осмотра «Ауди» Тимофея Зеленского был стандартным. Отпечатки пальцев сняли со всех возможных поверхностей, которых могли касаться преступники. Содержимое багажника и «бардачка» ничего интересного для следствия не выявило.