Винцуня прочла записку, уронила руки на колени и опустила голову.

Каким чудом этот человек угадал ее тайные желания и так быстро откликнулся?

Есть, оказывается, ясновидящие души, которые на расстоянии угадывают самые сокровенные желания своих любимых.

Неужто он все еще ее любит, несмотря ни на что; неужели ничего не изменили ни время, ни разлука, которая продлится вечно?

Он пишет, что эти книги ему больше не понадобятся. Значит ли это, что он никогда не женится, что никогда в его жизни не будет женщины, которой они помогли бы воспитывать его детей? А если так, то сколько невыразимой горечи в этих спокойных и простых словах?

Как сильна должна быть любовь, которая столько простила и так упорна в своем постоянстве!

Как же высок дух человека, который в чувствах своих подобен ясновидцу и, пренебрегая принятыми правилами, протягивает руку помощи и поддержки женщине, с которой его все разделяет!

Винцуня задавала себе эти вопросы, и крупные горячие слезы текли по ее лицу.

В тот день Александр бурно веселился в Песочной. Когда он уже собрался уезжать, хозяйка неожиданно спросила:

— Почему вы никогда не привезете свою жену?

Александр поблагодарил, сказав, что она делает ему честь своим приглашением, и обещал в ближайшее время непременно приехать с женой.

В самом деле, почему он до сих пор не был с Винцуней у своей блистательной светской приятельницы? Тому были две причины: первая — без жены он чувствовал себя свободней; вторая — он опасался, что Винцуня, привыкшая к окружению простых и простодушных соседок и соседей, не сумеет должным образом вести себя в обществе пани Карлич и ее компаньонок.

Когда он уехал, пани Карлич сказала компаньонкам:

— Ну-с, полюбуемся на его провинциалочку, позабавимся вдоволь.

Одна из компаньонок рассмеялась в предвкушении предстоящего веселья и заметила, искоса взглянув на хозяйку:

— Надо сказать, что Снопинский становится все интересней.

— Это верно. Хотя и простой шляхтич, но весьма развитой молодой человек, — небрежно отозвалась пани Карлич.

— И остроумен, — добавила другая барышня.

— Ему недостает трех вещей: знатного рода, приличного состояния и подходящей жены, не такой простушки… Тогда он был бы вполне…

— Вполне…

— Вполне привлекательным кавалером, а если понадобится — и подходящей партией, — закончила смеясь, вдова.

— А кто же он теперь? — спросила компаньонка.

Пани Карлич состроила капризно-насмешливую гримасу и, небрежно листая страницы альбома, ответила:

— Un joli garcon [14] . И какое ни на есть развлечение в нашей деревенской скуке…

Александр и не подозревал, как о нем судачат три дамы, он был уверен, что играет весьма важную роль в доме местной львицы, и умилялся сознавая, какое почетное место ему отведено в обществе.

Вернувшись домой, он тут же объявил жене, что через три дня они поедут с визитом к пани Карлич.

Винцуне была неприятна мысль, что ей придется близко познакомиться с этой светской дамой. Еще до встречи с Александром, да и после знакомства с ним, до нее доходили нелестные отзывы разных людей о пани Карлич, к этому примешивались порой шутливые намеки на симпатию или слабость знатной дамы к молодому Снопинскому, поговаривали о том, что он слишком часто бывает в ее доме. Ни тогда, ни тем более потом, в первые месяцы замужества, Винцуня не придавала значения всяким сплетням, где имя ее мужа упоминали вместе с именем взбалмошной вдовушки. Но после того, как Александр снова зачастил в Песочную, а Винцуня стала зорче присматриваться к тому, что делается вокруг, и лучше разбираться в происходящем, она почувствовала инстинктивную неприязнь к пани Карлич; у нее возникли какие-то смутные догадки и подозрения, а несколько раз ей приходило на ум, что тщеславная женщина просто играет ее мужем, втягивает его в жизнь праздную и безалаберную, отвлекая от жены и дома. Все же Венцуня превозмогла свою неприязнь. «Нехорошо без конца перечить Олесю, — подумала она. — Лучше пойду на эту жертву, сделаю, как он хочет!»

И она, улыбнувшись, сказала мужу, что согласна поехать в гости к пани Карлич, если этим доставит ему удовольствие. Александр почему-то ожидал, что Винцуня будет сильно противиться, и, встретив в ней покорность и кротость, несказанно обрадовался; горячо обнял жену и целых три дня не отлучался из дому. Он был весел, пел, сидя за роялем, играл с дочуркой, и число поцелуев, которыми он одаривал жену, возросло в эти дни от трех до десяти и больше. Но то была лишь минутная вспышка чувств, похожая на вспышку пламени в догорающей лампе. Эти вспышки потом повторялись еще несколько раз, но уже никогда не могли превратиться в ровное, яркое, спокойное пламя, потому что в душе Александра все перегорело.

Винцуня сразу почувствовала эту слабую вспышку некогда сильных чувств, она оживилась, повеселела, правда, теперь она не витала в облаках, как раньше, но на какое-то время забылась, точно отодвинулась от края черной пропасти, призрак которой не давал ей покоя последнее время. Напрасно, однако, она пыталась в эти три дня возрожденной близости с мужем поговорить с ним о чем-нибудь серьезном, Александр к таким вещам не был расположен: смех, пение, ласка — вот те три блюда, которыми он, так сказать, кормил жену даже в лучшие минуты.