А затем появился Дэн. Он работал над темой по истории акушерской практики в колониальной Америке и учился с ней в университете. Они и познакомились на лекции. Похоже, он был к ней неравнодушен или что-то вроде того. Во всяком случае, на ее внимание он отвечал тем же. Восхитительный парень, однажды она почувствовала его крепкую руку на своем плече и обернулась. «Меня зовут Дэн, мы иногда вместе сидим на лекциях. Мне всегда нравятся твои ответы. Ты не против, если мы иногда будем вместе заниматься? Готовить доклады или еще что-нибудь…»

Очень красив, остроумен и амбициозен. Дэн Лэнг — прирожденный лидер, тот тип парней, которые всегда платят за обед и с шиком проводят летние каникулы. Но он учился в кредит, и за три года ему следовало завершить свое образование.

И все-таки Дэн был очень привлекателен, особенно Дарвин нравились его необычно длинные волосы и заразительный смех. Она встречалась с ним, чтобы готовиться к занятиям, и пару раз они сходили в кино и на концерт. Ей нравилось, что он умел слушать и не считал ее занудой и зубрилой.

И не имело значения его неумение играть в шахматы.

— Почему ты выбрал меня? — спросила она его.

— Ты выглядишь так, как должна выглядеть, на мой взгляд, красивая девушка, и ты очень не похожа на всех остальных, — ответил он, целуя ее в губы. Ее первый настоящий поцелуй. А Дэн оказался совсем не груб, а очень даже деликатен, и ей понравилось, и все у них получилось замечательно.

До сих пор так и не познав настоящей дружбы, Дарвин, конечно же, ухватилась за этот шанс найти себе друга в лице молодого человека. Дэн никогда не домогался ее, зато он всегда говорил, будто она самая потрясающая девушка из всех, какие ему встречались.

И пока они дружили с Дэном, никто не позволял себе относиться к ней пренебрежительно. Все хотели поболтать с ней — и на семинарах, и в столовой, ведь Дэн подавал им пример.

— У тебя столько новых друзей, — радовалась ее мать, — не растеряй их.

Но Дарвин вполне хватало и одного Дэна. Он уверял ее, будто она красива. Она протестовала и возражала, но сама гордилась этими комплиментами. Дарвин позволяла ему расчесывать ее длинные густые волосы, темные и блестящие, и чувствовала при этом странное волнение, если его пальцы касались шеи, что-то неподвластное разуму обуревало ее. Она всегда считала себя очень умной и достаточно проницательной, но перед этой загадкой разум отступал. Чувство было слишком глубоким, и в конце концов она начала понимать: когда он говорит о ее красоте, то имеет в виду, что она соблазнительно хорошенькая.

Конечно, в глазах всех прочих они выглядели влюбленной парочкой — азиатско-американский любовный союз. А ее мать ничего не понимала и гордилась тем, что с ее дочерью дружат столько студентов. Но, по мнению Дарвин, ее собственная семья была чересчур уж консервативна. Она ненавидела себя за зависимость от мнения и воли своих родителей. Но ее воспитывали в традициях повиновения старшим и беспрекословного уважения к ним. Тут-то ее и начали посещать мысли порвать с традицией и избавиться от издержек воспитания.

— Так ты вознамерилась ехать невесть куда, чтобы изучать истории жизни знаменитых женщин? — спросил ее отец, биолог по образованию. Его шокировал ее отказ заниматься медициной или юриспруденцией.

— Нет, папа, я собираюсь не изучать их жизнь, а изучать то, как они сделались знаменитыми, обычные, простые женщины, ставшие частью истории. Представляешь, мужчины никогда не придавали этому никакого значения.

Отец нахмурился и добавил:

— Не знаю, все ли у тебя в порядке с головой, но надеюсь, ты еще одумаешься.

Мысли о возможности любовной связи между нею и Дэном волновали Дарвин и порождали в ее сознании сладкие грезы. Он был ее лучшим другом, самым дорогим, любимым. Она хотела его гораздо сильнее, чем старалась себя убедить в этом. Дэн завладел ее воображением, заполнил мысли и чувства Дарвин, стал всем для нее.

В конце концов он получил направление на медпрактику, а она поехала изучать своих «знаменитых женщин в истории» в Рутгерс. На прощальной вечеринке по случаю их расставания они выпили достаточно красного вина, чтобы поговорить откровенно. И Дарвин призналась ему, что не готова к расставанию… Вероятно, ее мать пришла бы в ужас от такого, а о матери Дэна и говорить нечего — она не согласилась бы даже познакомиться с кореянкой.

— Но увы, — продолжала она немного погодя, — мы пренебрегли возможностью стать ближе друг другу, а теперь уже поздно и лучше всего расстаться без всяких обещаний, переписки и звонков. — И шепотом добавила на ухо: — Давай сбежим и станем любовниками!

Это предложение немного шокировало Дэна. Поставило перед неотвратимым выбором: остаться другом Дарвин или перейти грань и сделаться врагом ее родителей и обрести женщину, которую он хотел.

Последнее казалось чересчур рискованным. Неоправданно. И он ответил, что бежать нет смысла и опасно так сразу бросать всем вызов. Можно тайно заключить брак, дальше он должен закончить учебные дела, а она — образование, после чего они обязательно придумают что-нибудь. И Дарвин согласилась.