– Как он кричал, сгорая… Господи!

Командир авиаполка, которому едва ли больше двадцати пяти, опускает голову, чтобы скрыть, как дрожат у него губы.

– Давно вы командуете полком, Спенсер?

– Какое это имеет значение? – вскидывается молодой майор. – Думаете, я идиот, который не отличает черное от белого?

– Я просто спросил.

– Еще весной я был только звеньевым, - вызывающе глядя мне в глаза, сквозь зубы отвечает он, - и я тоже, как и вы, не просил подачек! Если бы сукины дети не выбили половину эскадрильи, летал бы себе, а не смотрел с земли, как мои друзья погибают на учебном задании. Нас хотели раскидать по другим частям, но потом почему-то решили оставить урезанный полк и отправили сюда на подмогу этим мудакам!

– Спокойно, майор, - перебиваю я разошедшегося Спенсера, - не стоит делать скоропалительных выводов. Нам здесь еще служить.

– Мы никогда не будем здесь своими! – с ненавистью произносит молодой офицер. – У них тут своя шайка-лейка, все друг друга покрывают, так что концов не найдешь. Эта Дакота – подружка начальника разведки, она может угробить еще десять моих парней, и ничего ей за это не будет!

– То есть вы обвиняете диспетчера Дакоту, я правильно понял?

– Дакоту Мур, правильно!

– Вы подавали рапорт о ее ошибке?

– Это была не ошибка! – вскакивает Спенсер. – Я думал, вы понимаете, а вы говорите то же, что и они – что это ошибка!

– Сядьте, майор, - спокойно и холодно приказываю я. Под моим взглядом он медленно опускается на стул, по лицу идут красные пятна. Мальчишка!

– Я разберусь в этой истории. Если виной всему гипноз, а не имела место служебная ошибка или умышленное вредительство, значит Дакота Мур – такая же жертва войны, как и погибший пилот.

Спенсер потрясенно моргает, похоже, эта мысль не приходила ему в голову.

– В любом случае, во время расследования держите язык за зубами. Понаблюдайте за подчиненными: пилотами, техниками – опасность может исходить от кого угодно.

От слов об опасности Спенсер напротив как будто успокаивается, серьезно кивает, сообразив, в чем задача.

– Могу я сообщить моим людям? Чтобы они тоже были внимательней? Или… - он понизил тон, - это сорвет всю конспирацию?

Мне приходится постараться, чтобы сдержать улыбку. Не хватает еще, чтобы все летное подразделение было втянуто в шпионские игры.

– Вы уверены, что сумеете удержать своих людей от необдуманных действий? Непонятное всегда вызывает волнения и повышенный уровень агрессии.

– Я понял, сэр. Накажите эту сучку!

– Свободны, майор Спенсер.

Утреннее совещание у Андерша начинается с опоздания самого комдива. Его отсутствие вызывает сдержанные шепотки и любопытные взгляды в мою сторону. Не думают ли они, что я убил их отца-командира за нанесенное мне оскорбление? Бред какой.

За окном сильный туман, из-за чего кажется, что позднее утро похоже на сумерки. Хочется горячего кофе, чтобы взбодриться и начать думать. Интересно, Торн знает про эпизод с авиадиспетчером? Или «шайка-лейка» прикрыла подружку начальника разведки даже от вездесущих безопасников?

Наконец появляются Андерш с Бахматом, лица у обоих озабоченные, но не настолько, чтобы подумать о плохом.

Совещание проходит мирно. Офицеры вяло обсуждают скудные разведданные. Генерал напоминает, что командование требует срочно нанести ответные удары по базам террористов. Я внимательно слушаю, не вмешиваясь. Разведка тут, прямо скажем, не на высоте, но в чужой монастырь со своим уставом не лезут. Приглядываюсь к Мэйси. Начальнику разведки хорошо за сорок. Невысокий, жилистый, взгляд – как дуло пистолета, холодный и ровный. Мое внимание замечает сразу, словно чувствует кожей, оборачивается и вопросительно поднимает брови. Я перевожу взгляд на голограмму. Андерш заводит разговор о Шурте и платформах несчастных шустов, но я уверен, что второй базы террористов в Акваториуме нет. Лефтхэндом управляет весьма хитроумная и непредсказуемая скотина, которая не попадется в одну ловушку дважды.

После завершения бесконечно нудного совещания, я возвращаюсь к себе в мечтах о завтраке. Но у дверей меня уже поджидает Николас Торн.

– Доброе утро, полковник, - церемонно отдает он честь и тут же, осклабившись, отмечает, - судя по вашему лицу, вы снова не рады меня видеть.

– По-правде, я собирался поесть, - признаюсь я, досадуя на себя за то, что в очередной раз дал волю эмоциям. Но едва вспомню, как этот тип запугивал Вики…

– В таком случае, предлагаю позавтракать у меня. Времени мало, будем совмещать приятное с полезным.

Подполковник контрразведки в отличие от меня имеет весьма ощутимые привилегии – в его распоряжении целый домик. Помещение, правда, небольшое и выглядит не слишком жилым, раньше тут, вероятно располагалось что-то вроде музея или просто склада всякого старья. Сейчас половина комнаты расчищена и превращена в подобие кабинета: шкаф, массивный стол со стоящим на нем детектором лжи, удобное кресло и кушетка. На кушетке неаккуратно валяются стопки копий личных дел, закрытый ноутбук и небольшой коммуникатор. Окна занавешены плотной черной тканью.