– Напрягись, - настаиваю я, - от этого зависит твоя жизнь.

– А что вам помешает убить меня?

Надо же, соображает еще!

– Например, то, что ты станешь важным свидетелем. Ты же важный свидетель, Локри, и не станешь толкать мне лажу? Никто, конечно, после твоих художеств тебя не выпустит, но комфортабельную одиночку я тебе обещаю.

Заккариец смотрит на меня с ненавистью.

– Предложение действует ровно пять минут. Потом зову контрразведчиков. Я все равно узнаю правду, но никакого покровительства больше не обещаю.

– Он был один, - наконец ломается Локри, я щелкаю в кармане кнопкой диктофона, - главный – один, остальные обычный мусор, мясо. А тот появлялся, когда надо было кого-то убрать. Он так и говорил «убрать».

– Знаешь его имя?

– Шавки красноглазые называли его шеф. Или патрон.

– И как он «убирал» нужных людей?

– Никак. Это говорилось только так, - Локри снова сплюнул, - говорил с ними и отпускал.

– Как он выглядел? – сердце у меня колотится в предвкушении. Неужели я наконец напал на след неведомого гипнотизера?

– Как любой из этих монстров – тощий, волосы черные, редкие, глаза жуткие… вот глаза отличались, и лоб…

– Что лоб?

– Такой, - он задумался, - с залысинами.

– Особые приметы какие-то были?

– Думаешь, мне давали его разглядывать? Натянет капюшон или шапку, ссутулится, руки в карманы. Разве что зубы…

– А что с зубами у него?

– Нормально у него с зубами. Как у нас с тобой.

Тут до меня доходит – форма зубов у морфоидов отличается от человеческой. А у этого значит нормальные, человеческие.

– Когда его видел в последний раз?

– Когда? Вроде осенью, или летом, не помню.

Мы с Бахматом переглядываемся, и Олег бежит за планшетом и ручкой. У меня в кармане лежит диктофон, но лучше если будет еще одно документальное подтверждение.

– Ну что, заработал я себе иммунитет? – скалится Локри.

– От меня – да, как только РэУшники приедут, обеспечу тебе комфортный перелет и камеру. А пока давай-ка расскажи про диспозицию ваших частей на Втором Перекрестке, а то мои друзья очень обидятся.

Олег, ласково улыбаясь, протягивает через решетку планшет с ручкой:

– И зарисуй.

Я вдруг понимаю, что ужасно, просто невыносимо хочу курить. То ли от дежурной ручки и бумаги слабо пахнет табаком, то ли откуда-то по коридору сквозит запахом. Но от желания затянуться накатывает тошнота.

Сам я сроду не выкурил ни одной сигареты, а вот тебя так и не успел отучить.

– Присмотрите тут, - стучу по решетке, требуя выпустить меня наружу. – Олег, у тебя есть сигареты?

– Есть, - удивленно пожимает плечами Бахмат, внимательно глядит, как запирают решетку, - не знал, что ты куришь.

– Я и не курю. Что-то накатило, - сдавленно отвечаю я.

– Ну, пойдем.

Быстрым шагом, почти бегом иду по коридору, вываливаюсь на крыльцо, пугая дежурных. Олег понимающе тянет меня подальше от штаба - правила есть правила.

– Это нервы, - утешает он, вытаскивая пачку и прикуривая мне, - закрывай огонек рукой. Мало ли, вдруг снайпер.

Я прикрываю сигарету, стыдясь слабости и постепенно унимающейся тошноты.

– Быстро ты его расколол, - хвалит Олег, - а что это за история с девочками?

– Потом как-нибудь расскажу, - я осторожно затягиваюсь, вдыхая горький дым.

– Но ты узнал то, ради чего приезжал?

– Узнал, и даже…

Резкий, рвущий нервы звук заставляет тело среагировать раньше, чем мозг понимает, что происходит.

– Ложииииись! – ору я и падаю в траву, увлекая за собой Бахмата.

Грохот. Комья земли, куски камней, песок – все вперемешку сыплется сверху. Над головой свист и гул, далекие выкрики:

– В ружье! Нападение! Нападение!

Вжимаю в колючую траву лицо, рукой прикрывая голову Олега. Встать и убраться из зоны обстрела пока невозможно. Только лежать и молиться, чтобы нам не прилетело.

Ночь озаряется взрывами, рация приросла к руке, я еду на броне БТРа и выкрикиваю команды.

– Дан, в перелеске засели, гады!
– орет в рацию Мэйси. Еще один везунчик. На минутку забежал в сортир, когда мина попала в окно штаба дивизии. Сообразил мгновенно, прыгнул в ванну, переждал взрыв, потом сиганул в окно полуразрушенного здания. Побило камнями, конечно, но хоть жив остался. А вот генерал Андерш погиб.

Налет на военную базу был настолько наглым и хорошо спланированным, что никто ничего не успел понять. Расстреляли из зенитки штаб и убрались. Вовремя же мне покурить захотелось – сам уцелел и замполита уберег.