На вертолетной площадке полковника Веньяра встречает целая бригада медиков. Они сразу перехватывают каталку, оттесняя военных, приходится взять себя в руки и просто идти следом за ними в надежде хоть что-то узнать.

– Дан, - отвлекает меня Кейтер, - что делать с суморфом?

– Они ее все-таки поймали? – удивляюсь я, оглядываюсь на Скотти. Тот стоит, покачиваясь, с совершенно отрешенным взглядом. На худом лице ссадины, глазищи пустые. Лезть к нему сейчас с вопросами – последнее дело.

– Отправьте к доктору Сантаро, она разберется, - приказываю я и иду в хирургический корпус, который еще помню, как собственную спальню.

Но новостей пока нет. Забияка садится на скамейку, собираясь ждать. У него темные от крови ладони, щека нервно подергивается. Я пытаюсь отвлечь его вопросами о суморфе, но реагирует Райан плохо, будто с усилием включая мыслительный процесс. Слишком переживает за командира. А ведь не будь этого дурацкого инициированного коалицией запрета, Жано остался бы цел и невредим. Чертовы политиканы!

К счастью, двери хирургии открываются, и доктор Джон (я за столько лет так и не узнал его фамилии) выходит к нам.

– Мои коллеги оперируют вашего коллегу, - сообщает он без волнения, и я неосознанно расслабляюсь, - состояние тяжелое, повреждено правое легкое, было кровотечение, но мы его остановили.

– Он поправится?

– Разумеется. Я вообще-то вышел сказать, что сидеть тут бесполезно. Операция будет долгой, после окончания я вышлю вам и командору официальный отчет о результатах.

– Спасибо, док, - с немыслимым облегчением благодарю я.

Эта ночь стала моим провалом. Череда неверных решений едва не привела к трагедии, Жан тяжело ранен, Райан выглядит краше в гроб кладут, а я наобещал союзникам в обмен на разрешение войти в Ходхольм столько всего, что не рассчитаюсь вовек. Дешевле продать дьяволу душу.

До самого утра мы со Скотти накачиваемся кофе и пишем отчеты и докладные. Когда Райан выходит за очередным стаканчиком кофе, его накрывает. Прибежав на шум, я с оторопью смотрю, как солдат молотит кофейный автомат ободранными до крови кулаками, и ловлю себя на мысли, что не прочь присоединиться к нему. Но вместо этого оттаскиваю его и, прижимая к себе, шепчу:

– Лучше стало?

– Ага, - от него пахнет кофе и едким порохом.

– Ладно, поезжай к нему. Сейчас вызову машину и выпишу пропуск.

В лаборатории Мэри Сантаро суета и оживление, несмотря на ранний час немногочисленные сотрудники в сборе и заняты делом. Мэри встречает меня собраная, с аккуратной прической и ничуть не заспанным лицом, а значит, она на ногах уже как минимум половину ночи.

– Ну и отмочили твои мальчики. Додуматься надо было – инсулин! Что, в разведуправлении перевелись парализаторы?

– Это моя недоработка, - признаю я в тысячный раз за последние сутки, - она же не сдохла?

Мэри внимательно смотрит на меня поверх стекол очков.

– Подопытная определенно чувствует себя гораздо лучше, чем ты, Райт. Кофе будешь?

– Мне кажется, у меня кровь полностью заменилась на кофе, так что нет.

– Ты научился шутить? Это хорошо. Хочешь на нее посмотреть?

– Нет, чего я там не видел? Мне бы поскорее получить результат.

– Какой ты хитрый, - восхищенно произносит Мэри, открывая дверь в свой кабинет, - только сегодня добыл мне образец, и уже хочешь результат!

– Веньяр тяжело ранен, - я опускаюсь на стул и снова машинально растираю шрам на лбу. – Для меня важно, чтобы его героизм не был напрасным, понимаешь?

– Извини, - сокрушенно говорит Мэри, - я не знала. Он поправится?

– Надеюсь, что да.

Мэри подходит и обнимает меня за плечи. Она всегда была скупой на проявление чувств, поэтому ее жест бесконечно трогает.

– Я сделаю всё, что от меня зависит, Корд, можешь не беспокоиться, - обещает Мэри, в ответ я беру ее руку и целую.

– Не делай так больше, - она отстраняется и качает головой, - это разрывает мне сердце.

– Не буду.

– Что касается твоего задания, появилась идея. Мы сейчас на начальном этапе исследований, но, думаю, некоторые обнадеживающие результаты уже есть.

– А поподробнее?

– Мы с тобой говорили о биологическом оружии.

– Да.

– А если это будет не совсем оружие?

– Что ты имеешь в виду?

– Оружие создается для уничтожения противника, так? А если мы сделаем нечто для защиты от морфоидов? Что-то вроде прививки?