Скотти срывается с места и виснет на шее своего командира. Потом наступает мой черед.

– Ну, привет! – я крепко стискиваю руку Веньяра.

У Жано виноватый вид.

– Ты все-таки вытащил меня.

– Пока под домашний арест. Извини, но попрощаться с Рагварном не получится. Побудешь до суда в своей квартире, Райан присмотрит.

– Райан присмотрит! – с энтузиазмом обещает Скотти.

Веньяр кусает губы. Что-то надломилось в нем за эти неполные двое суток, что-то державшее нас всех на плаву долгие годы.

– Я убил командора, Райт.

– Командора убили морфоиды, Жан. Поехали домой. Ты примешь душ, выпьешь снотворное, и все пройдет.

– И все пройдет, - эхом отзывается Веньяр, - ладно, искуситель, поехали. Потом расскажешь, как сумел меня вытащить.

Потом. Все потом. Времени у нас теперь много, старина. Вся жизнь, сколько бы ее ни осталось.

Орима. Февраль 980 года.

– Я поднимаю этот тост за Дана Райта, - Олег салютует мне бокалом, - признаться, когда этот парень появился у нас на втором фронте, я подумал, что он жуткий сноб. Сразу принялся наводить в чужой дивизии свои порядки…

– Это еще что, - перебивает Сандерс, - меня он вообще в карцере неделю продержал. С крыской. А это, скажу я вам, та еще пытка…

– Погоди, Рэй, я не договорил. Сейчас расскажу про самолет…

– Мы уже выпьем, наконец? – ворчит Ванхаус. – Устал держать полный бокал!

– Ты хотел сказать тост, Олег, - напоминает Жан.

– У нас закончилось шампанское!

– Отправьте кого-нибудь на кухню. Эй, Албанец, ты молодой, сгоняй до холодильника!

– Нет, Анж не нужно наливать!

– А почему Шику можно?!

– Так тост был или нет?

Вики прижимается ко мне, немного неловко чувствуя себя в огромной шумной компании. Я нежно целую ее в лоб.

– Принести тебе сока?

– У меня еще есть, - останавливает меня она, - я так горжусь тобой, родной!

– У меня тоже есть история! – Веньяр перехватывает принесенную Албанцем бутылку, принимается откручивать пробку.
– И получше ваших. Отправили как-то мою танковую роту прикрывать отступление мятежников, а Дан вел колонну. Ну и напоролся на засаду…

Пробка с громким хлопком покидает горлышко, пенящийся напиток льется в подставленные бокалы.

– Подходим мы, видим: танк горит, а этот ненормальный в него лезет, пытается еще кого-то спасти…

– За командора Райта! – перебив его, провозглашает Забияка.

– Отличный тост!

– Поздравляю тебя, дружище! – Веньяр с чувством обнимает меня и залпом выпивает шампанское.

– Поздравляю, Дан! – Ванхаус хлопает по плечу.

Сандерс с унылым видом чокается со мной стаканом минералки. Потом подходит Кортни, пожимает мне руку:

– Поздравляю, сэр!

В доме сегодня настоящий бедлам. Шум, музыка, кругом еда, пустые и наполненные бокалы. Вламывается Кейтер со своими ребятами, и становится еще теснее.

– Ура командору Райту! – кричит Ян, ему уже наливают штрафную.

Подношу бокал к губам и слышу:

– Поздравляю, брат.

Бокал выскальзывает из враз онемевших пальцев. Катится по полу и лишь после этого разбивается с хрустальным звоном.

Я так ждал этот голос. Во всей этой долбанной круговерти – самый родной, самый нужный голос!

– Что с тобой, Дан? – быстро шепчет Вики. – Ты так побледнел!

– Мне… - губы тоже не слушаются. Голос эхом звучит в голове, - мне просто нужно на воздух. Веселитесь. Нет, со мной все в порядке…

Я выбираюсь в сад и закрываю за собой дверь. В темноте февральской ночи на ветках яблонь звенят тоненькие сосульки.

– Дан!

– Корд, - отзываешься ты. – Привет.

– Ты здесь!

Что это на глазах? И почему так остро колет за грудиной?

– Ага, здесь, - весело сообщаешь ты, - как и всегда.

Как и всегда…

– Не знал, что ты умеешь ТАК молчать, младший!

– Я просто очень хотел, чтобы ты жил, Корд. С того самого дня, когда нашел тебя возле капища… знаешь, о чем я тогда думал?

Знаю.

Моя голова на твоих коленях, рубаха коричнево-багровая жесткая от впитавшейся и высохшей на солнце крови, сытое жужжание мух, слезы, жгущие твои щеки.

– Я думал о том, что хотел бы поменяться с тобой местами, - с бесконечно жестокой, по-мальчишески наивной откровенностью добиваешь меня ты. Младший братишка, которому я помогал держать лобзик, выпиливая макеты истребителей. Которого укладывал спать, когда у мамы была ночная смена.