Я остановился в изумлении. Но изумляться было некогда.

Я думал, Карапчевский пойдёт к остановке, но он пошёл в обратную сторону, во двор мэрии, огороженный забором. Проход был закрыт. В будке сидел охранник. Карапчевский постучал ему в окно. Охранник долго смотрел на нас через окно, как бы не понимая, чего мы хотим. Потом наконец сообразил, и калитка открылась.

Карапчевский направился к большим железным дверям. Здесь стояли автомобили. В комнате справа сидели несколько человек в шофёрской форме. По радио играла музыка. Карапчевский заглянул в комнату и сказал:

– - Господа, автомобиль к выходу.

Все обернулись на его слова. Двое шофёров с готовностью вскочили с мест. Но тут они увидели, кто пришёл, и опустились обратно.

– - Мне нужен автомобиль, -- сказал Карапчевский.
– - Я звонил полчаса назад.

Ближе всех был пожилой шофёр с открытой бутылкой лимонада в руке. Карапчевский посмотрел на него. Шофёр отошёл к своим.

– - Так сколько ещё ждать?
– - спросил Карапчевский.

Молодой широкоплечий шофёр крутанул регулятор громкости радио. От музыки чуть не затряслись стены. Шофёры отвернулись и перестали обращать внимания на посетителей. Молодой шофёр начал рассказывать анекдот. Не успел он договорить, как все дружно захохотали.

Хохотали эти весельчаки вовсе не над анекдотом.

Карапчевский твёрдыми шагами подошёл к радио и выключил его. Шофёры замолкли, как будто их тоже выключили. Выражения их физиономий ничего хорошего не предвещали.

– - Господа, -- сказал Карапчевский в полной тишине, -- может, вы мне расскажете, почему я раз в году не могу поехать на служебном автомобиле, который мне положен по закону?

– - Скромняга, -- раздался чей-то ехидный голос.

– - Или один из вас повезёт меня на автомобиле...
– - сказал Карапчевский.

– - Или что?
– - с вызовом спросил молодой шофёр.

– - На труповозке тебя повезут, -- снова тот же ехидный голос.

Обладатель голоса отважно прятался за спинами товарищей.

– - Или что?
– - выдвинулся молодой шофёр.

Карапчевский тоже сделал шаг. Ещё немного, и они сцепятся, как гимназисты. Исход предсказать было невозможно...

Пожилой шофёр с бутылкой лимонада встал между Карапчевским и молодым шофёром и сказал:

– - Хватит.

– - Пусть он договаривает!
– - закричал молодой шофёр.
– - Или что!?

При этом он махнул своей лапой и задел бутылку. Пожилой шофёр выронил бутылку, она упала на бетонный пол и разбилась. Брызги и осколки полетели на штаны двух шофёров. В основном, к моей радости, на штаны молодого шофёра.

Молодой шофёр выругался, со злостью посмотрел на пожилого шофёра и вышел из комнаты. Мелкие осколки хрустели под его подошвами. Пожилой отодвинул ботинком осколки, достал большой замызганный платок, вытер руки и сказал Карапчевскому:

– - Я вас повезу, Александр Дмитриевич. Идёмте.

Когда мы выходили, в спину нас подгоняла оглушающая музыка.

Я был поражён тем, как эти гады обращаются с Карапчевским. Может, они и бьют стёкла в Инткоме? Может, из-за них Диана попала в госпиталь? Неужели в этом здании действительно все дифферы -- от гаража до кабинета мэра? Опять невменяемый Игнат оказался прав.

Шофёр подвёл нас к роскошному автомобилю тёмно-зелёного цвета. Весь автомобиль как бы тянулся вперёд -- выпученными фарами, клиновидным передком, фигуркой лошади на капоте, зубастой решёткой радиатора. На правом крыле белела надпись "Эквус феррус кабаллюс".

Мы уселись на обитые светло-зелёным велюром сиденья. В этом просторном салоне можно было жить, спать, есть. Где-то тут наверняка должна быть выдвижная ванна.

Карапчевский не замечал роскоши. Он сидел в углу, как сидел бы в трамвае -- правда, в трамвае он только стоял, -- и смотрел в окно. Иногда на поворотах он придерживался за мягкий поручень, вделанный в передние сиденья.

Автомобиль проехал через всю Республиканскую улицу. Прохожие оглядывались на него. Мальчишки глазели и тыкали пальцами, обводя в воздухе его очертания.

На перекрёстке с Вокзальной на светофоре рядом с нами остановилась спортивная "Пантера". Её борт был сверху донизу изрисован египетскими иероглифами. Молодой пижон за рулём "Пантеры" махнул нашему шофёру рукой и газанул. "Пантера" заурчала. Пижон что-то сказал и, как только загорелся зелёный, рванул через перекрёсток. Наш шофёр сделал вид, что не заметил этого полудурка.

Карапчевский был погружён в свои мысли и действительно ничего не заметил.

* * *

Мы проехали под эстакадой, которая вела в микрорайоны. Здесь начиналась бесконечная промзона. Мы свернули в сторону реки. Потянулись кирпичные, бетонные, чугунные заборы, неприметные серые здания. Иногда попадались рабочие, которые переходили дорогу или шли вдоль дороги. Все они были авзанами.