–  Думаю, что просто нечего было сообщать, - хмыкнул Вильковски.
– Эта жаба до моего отлета и не приходила в сознание… В чем дело, Игорь?

Богатырев кратко изложил ситуацию.

–  Ого! Кто же?

–  Вот это мы и хотим выяснить. С кем мы будем беседовать теперь?посмотрел Богатырев на начальника экспедиции.

–  Решайте, - ответил Хэгстром.

–  Хейнц, попроси доктора Томоясу, - обратился Богатырев к Вильковски.
– Кстати, об этом разговоре пока забудь.

Когда Хейнц вышел, Богатырев смущенно признался, что он, по-видимому, полностью лишен таланта Шерлока Холмса.

–  Ничего, мистер Богатырев, учитесь, - улыбнулся Хэгстром.

Доктор Томоясу - врач экспедиции - невысокий японец, тихими шагами прошел к столу.

–  Вы меня звали, профессор?

–  Мистер Богатырев хочет задать вам вопрос.

Богатырев воспользовался формулой, изобретенной Хэгстромом. Он спросил, не пришлось ли доктору Томоясу перед вылетом встречаться с каким-либо лицом, которое было намерено повлиять на характер действий экспедиции.

–  Пришлось, - ответил Мацумото.

Богатырев и Хэгстром переглянулись.

Вежливый японец тихим голосом добавил, что неизвестный джентльмен предложил ему огромную сумму за то, чтобы он вошел в контакт с человеком на Ивере и помог бы тому возвратиться на Землю.

–  Ну и что же?
– сдержанно спросил Хэгстром.

–  Я взял чек и сообщил начальнику нашего космического центра.

–  Взяли?

–  В нашей стране, мистер Богатырев, очень много детей, нуждающихся в полноценном белковом питании. Эту сумму я с согласия своей жены и своего шефа перечислил ордену «Базилика». Я уверен, что деньги будут использованы надлежащим образом. Я считал, мистер Богатырев, что вы получили соответствующую информацию по официальным каналам.

–  Мы такой информации не получали.

–  Разрешите ознакомиться с вашим личным пакетом, - сказал Богатырев.

–  Прошу извинить меня: я его еще не читал.

Богатырев вскрыл пакет, и из него выпало письмо, содержание которого было весьма похоже на содержание письма, полученного Хэгстромом.

Подпись отсутствовала.

–  Вы знакомы с этим?
– Богатырев перебросил листок через стол. Японец внимательно прочитал письмо, возвратил Богатыреву, снял очки, тщательно протер стекла. Лицо его осталось бесстрастным, но Хэгстром почувствовал, что тихий вежливый японец весь подобрался.

–  Это ужасно. Необходимо выявить двух других.

Хэгстром вслушивался в голос Мацумото. Нет, таким тоном не лгут. Доктор Томоясу всемирно известный врач. Его методы лечения лучевой болезни так и назывались - методы Томоясу. Подобная выдержка и естественность были бы понятны, если бы их проявлял профессиональный разведчик. Нет, Хэгстром не мог поверить, что доктор ведет двойную игру.

–  Мы выявляем этих людей, Мацумото, - сказал Богатырев.

Японец встал и. вытащил из кармана лучевой пистолет. Хэгстром откинулся на спинку кресла, Богатырев вскочил.

–  Вы меня не так поняли, - Томоясу повернул дуло к себе и положил оружие на стол -Я считаю, что личное оружие мне ни к чему. Кроме того, капитан, вы должны отдать распоряжение, чтобы меня не допускали в отсеки управления и ракетных установок. Самое ужасное, что я могу доказывать свою искренность только словами. На Ивере докажу делом.

–  Вы нас тоже не так поняли, доктор Томоясу. Мы… я лично… Тьфу…

Два года тому назад мои лучший друг, летчик-космонавт, получил катастрофическую дозу облучения. Его спасли по методу Томоясу, и я не намерен забывать об этом, - проговорил Богатырев.

–  Благодарю вас, капитан. Я жду вашего решения.

Доктор поклонился и вышел. Богатырев яростно скреб пятерней затылок.

–  Не могу, Эд… простите, мистер Хэгстром - Я не возражаю против Эда.

–  Я - против Игоря.

Они торжественно пожали друг другу руки и смутились.

–  Надо продолжать, Игорь.

–  Хорошо. Пригласим Пьера Рошаля?

В компетенции инженера Пьера Рошаля были все средства связи Грузный молчаливый инженер как то мало походил на француза, и, когда Хейнц Вильковски однажды сказал ему об этом, Рошаль пожал плечами.

–  Я нормандец. У нас иной склад характера. Мы не северяне с их жеманностью и не южане, которые кипят, как вулкан. Мы живем у моря, а море не любит суеты.

Инженер огляделся, сел, закурил.

Вопрос Богатырева, казалось, нисколько не удивил его.

Пьер Рошаль принялся неторопливо рассказывать, что за три дня до отъезда к нему явился один субъект и предложил за приличную сумму помочь какому-то человеку на Ивере. Субъект пригрозил расправой. Если Рошаль откажется, его выгонят из экспедиции.