— Скажите, а это правда, что это кольцо семейная реликвия Сальваторов?

— Да, — довольно отвечает она и немного разворачивает мою руку. — Видишь, тут даже есть наш старый герб.

— У вашей семьи есть герб? — изумлённо поднимаю на неё глаза и тут же умиляюсь её улыбке.

— Был, смотри, вот он. — она указывает мне на гравировку на кольце. — У нашего семейного герба очень давняя история. Его придумали наши предки и наша семья очень ценилась в обществе, но… — она вздохнула. — потом после какой-то из множества междоусобиц большинство семей потеряли свои знамёна и наша семья не стала исключением.

— Вот как?

— Да, но я уже не однократно обещал маме, что я сделаю все, чтобы восстановить герб. — послышался голос Деймона и он вошёл в гостиную. — Ма, а где мой глиняный горшочек, который я сам слепил? — когда он это спросил, мне показалось что он совсем маленький. Наверное, все мужчины в душе дети.

— Так ты же его разбил, когда тебе было десять. — тут же на автомате отвечает она и создаётся впечатление, что она это говорит уже не впервые.

— Я не мог его разбить, — чуть ли не топая ногой заявляет он и снова уставляется на неё. — Куда делся горшочек?

— Деймон, ты разбил его, а склеить не получилось, я же тебе уже говорила это!

— Я.Не.Мог.Разбить.Мой.Горшочек! — чуть ли не краснеет Деймон и становиться окончательно похожим на пятилетнего капризного мальчонка.

— Давай не будем при Лене? — аккуратно замечает она, кинув на меня взгляд и я тут же поднимаю руки вверх, в знак поражения.

— Ничего-ничего, — улыбаюсь я. — Продолжайте, а я пока пойду, мне нужно позвонить домой, убедиться, что там все в порядке.

Мне действительно нужно сообщить своей старушке, что я в порядке, ну, а дома конечно же придётся рассказывать все в подробностях, иначе на меня обидеться и будут грозить, что брак будет несчастный и свадьба так себе.

Пробираюсь по коридору к прихожей и тут же нахожу свою сумку. Из гостиной все ещё доносятся пререкания сына с матерью, а я улыбаюсь этому. Несмотря на то, что Деймон закатил истерику непонятно из-за чего, я не почувствовала себя чужой в их компании даже при таком раскладе. Я наоборот почувствовала себя не лишним звеном. Не знаю, должно быть так или нет, но это так и я рада, что все складывается таким образом, а не как-то по-другому.

— Ба, все хорошо? — спрашиваю я, как только она берет трубку.

— Да, Леночек, я в порядке, у тебя там как? — подозрительно мягко и хмельно отвечает она и я не сразу понимаю, что она дома не одна.

— У тебя что, гости? — хмурюсь я.

— Да, ко мне миссис Лоуренц зашла. — слишком радостно отвечает снова она и я хмурюсь ещё больше.

— Ты что, черт возьми, пьяная?

— Я? Нет, мы так по рюмочке выпили и все, Леночка, не больше. — уверяет она меня, а меня накрывает с головой, потому что я не знаю что с этим делать. Нет, я понимаю, что я не подарок, что она каждый раз вдалбливает мне в голову как правильно и это нормально, но мне непонятно, почему я должна говорить ей, что алкоголь в её возрасте это плохо. Разве она не взрослый человек, который должен сам себя контролировать?!

— По рюмочке? По литровой что ли? — срываюсь я и чуть ли не перехожу на крик.

— Лен? — слышу голос Деймона и тут же закатываю глаза. — У тебя все в порядке, котёнок? — он оказывается в коридоре и в упор смотрит на меня.

— Да, да, все хорошо, — прикрываю рукой динамик и смотрю на него. — Она пьяная. — снова возвращаюсь к телефонному разговору. — И что будем делать, бабуль?

— Не нервничай пожалуйста, — весело заявляет она и мне почему-то реально становиться легче. Мне кажется я пойму её поступок, если она объяснит мне причину его совершения, но сейчас я не готова ничего выяснять.

— Я не буду нервничать, если ты сейчас же ляжешь спать и больше не будешь делать глупостей, договорились? — спокойней отвечаю я.

— Замётано, — она сбрасывает трубку и я откидную телефон обратно в сумку, поворачиваюсь к Деймону.

— Вот и что с ней делать?

— А что такое? — он подходит ко мне ближе и берет моё лицо в свои руки.

— Она с соседкой сидит у нас на кухне и пьёт.

— Ну, она взрослый человек, ей тоже хочется расслабиться. — Пожимает плечами он и целует меня в лоб, но я не перестаю нервничать.

— В том то и дело, она взрослый человек! — заявляю я. — Она должна думать о последствиях, а не я, потому что я ребёнок!

— Да, двадцатилетний ребёнок, все хорошо, — усмехается он и я легонько пихаю его в бок.

— Да ну серьезно, она всю жизнь поучает мне что и как я должна делать и не позволяет лишнего шага, а потом выясняется, что я должна её контролировать.

— А ты как думала? — серьезно спрашивает он и смотрит мне в глаза и я тут же понимаю, что он сейчас успокоит меня. — сначала родители ухаживают за детьми, а потом дети ухаживают за родителями. Люди растут, становятся зрелыми, а потом стареют — то есть впадают снова в детство. Это нормальный процесс.