– Бедная Элис. Представляю реакцию Джаспера, – я сочувственно покачала головой, зная, как сильно и беззаветно он любит свою Элис.

– О, мы думали, что Джаспер рехнётся, увидев Элис, точнее то, что от неё в тот момент осталось. Карлайл быстро вылечил её, но тогда она испытывала страшную боль. И, конечно же, судьба Джеймса была решена в то же мгновение. Мы уничтожили его. Разорвали на части и сожгли.

– Вас можно сжечь? Вот в чём-в чём, а в горючести я вас точно заподозрить не могла.

– Да, мы можем гореть. Мы же ведь на самом деле совсем не каменные, хотя и кажемся такими, поскольку очень твёрдые по сравнению с остальными живыми организмами. Но мы не каменные. Карлайл так и не смог окончательно определить состав нашей плоти, слишком несовершенны современные исследовательские возможности. Вероятно, в будущем, появившиеся новые технологии помогут узнать точнее. Но это однозначно органика. Ведь будь мы из камня – рассыпались бы при первом же движении. А мы двигаемся. И наши тела вполне гибкие. Это всё равно что сравнивать тело человека и, например, медузы. По сравнению с медузой, тело человека просто супертвёрдое. То же самое и с нами.

– Я никогда не считала вас каменными. Просто неуязвимыми. А оказалось, что это не так. Что ж, по крайней мере, я теперь знаю, что нужно делать с нашими врагами – разрывать и сжигать. Думаю, что у меня получится. Я гораздо сильнее даже Эммета, так что с ними буду на равных. А учитывая мою боевую подготовку, о которой я, правда, сама не помню, но помнит моё тело…. Короче – хана новорожденным. Порву, как Тузик грелку!

– Но ты уязвима, – вздохнул Эдвард. Потом слегка улыбнулся. – И знаешь ещё и русский язык.

– Ерунда, у меня моментальная регенерация. И пусть сначала поймают! – я воодушевлялась всё больше. – И что, я опять заговорила на другом языке? Ладно, вполне возможно, что я говорю и на языке племени Мумба-Юмба, только сейчас это не важно. Так, я всё съела, теперь твоя очередь. Куда пойдём на охоту?

– Ты собираешься идти на охоту прямо в этом? Ведь оттуда мы сразу же отправимся на поляну, где и будем ждать новорожденных.

Только тут я обратила внимание, что на мне надето. Моя любимая пижамка. Фланелевая. Голубая. С белыми ягнятами и облачками. Очень мягкая и уютная. Но совершенно не подходящая ни для охоты, ни для битвы. Ну, конечно, Эдвард же вытащил меня прямо из постели, а потом мне и в голову не пришло переодеться – не тем эта самая голова была занята.

– А что? Одета я вроде бы прилично, – оттянув штанины наподобие галифе, словно на мне юбочка, я крутанулась вокруг своей оси и изобразила нечто, напоминающее книксен. – Зато противника дезорганизую. Таких «доспехов» они явно не ожидают.

Эдвард расхохотался. По-настоящему, громко и весело, запрокинув голову. Отсмеявшись, он вытянулся во фрунт, щёлкнул воображаемыми каблуками – мы оба были босиком, – и отвесил мне поклон.

– О, несравненная мисс, ваш прекрасный наряд послужит украшением этого бала. – Потом развернул меня и слегка подтолкнул в сторону двери. – Увы, мы собрались не на бал. Так что беги и переоденься.

Я помчалась в нашу спальню, постаравшись закончить утренний туалет как можно быстрее. Но когда через пару минут я выскочила в коридор, Эдвард уже поджидал меня, полностью одетый. Судя по влажным волосам, он успел принять душ. А я в это утро решила волосы не мочить, чтобы не тратить лишние минуты на их сушку, поэтому впервые принимала душ в купальной шапочке, которая, конечно же, тоже присутствовала в моей полностью укомплектованной ванной. Пару секунд я позволила себе полюбоваться Эдвардом – он зачесал назад мокрые волосы, которые от влаги свернулись кольцами, но несколько непослушных завитков всё же упали ему на лоб. В очередной раз подивившись неземной красоте Эдварда, которой я готова была любоваться постоянно, я взяла протянутую мне руку, и мы выбежали из дома.

Когда мы спускались по ступенькам, у меня на мгновение сжалось сердце. Мне вдруг показалось, что я уже никогда больше не вернусь сюда. Но я отогнала эту мысль. Нужно верить в лучшее, тогда оно обязательно произойдёт. Всё будет хорошо. Мы победим, и через несколько часов я вновь переступлю порог этого дома, за последние месяцы ставшего мне родным.

Мы побежали по лесу, и я предложила Эдварду продолжить рассказ. Несмотря на то, что неслись мы на огромной скорости, это совершенно не мешало нам разговаривать.

– Итак, мы расправились с Джеймсом и решили, что всё кончено. Мы, конечно, знали, что у него есть подруга, Виктория, но и представить себе не могли, что она попытается отомстить. Она же понимала, насколько мы сильны, видела, как легко мы расправились с Джеймсом. Её в тот момент рядом не было – поэтому разыскивать её нам и в голову не пришло. Её талант – чувствовать опасность и вовремя уносить ноги. Кстати, последней мыслью Джеймса было: «Виктория была права».

Она уговаривала Джеймса не связываться с нами, поэтому мы и считали, что она для нас не представляет никакой угрозы. Наша вторая ошибка. Мы не учли того, что теперь она уже будет мстить за него. Но она очень хитра и осторожна. Понимая, что своими руками нас не одолеет, она создала армию новорожденных вампиров. И каким-то образом ей удавалось скрывать это от Элис. Мы чувствовали, что в Сиэтле творится что-то странное и страшное. Там в последнее время участились убийства и исчезновения. И один вампир натворить такого не мог. Но мы и представить не могли, что эта армия готовится для нападения на нас. Виктория тщательно скрывала свои планы, пряталась за чьими-то спинами, до последнего не принимала никаких решений. И пока то, что происходило в Сиэтле, не касалось непосредственно нас – Элис этого и не видела. И только сегодня, когда Виктория натравила новорожденных на нас, Элис всё это увидела.