31

От нетерпения Анджей сходил с ума. Его обуял ужас и безумная боль. Мысли бурным потоком вонзались в голову, пронося лавину ненависти к самому себе и разочарования.

Как он мог доверить вампиру? Инстинктам, которые сотню раз убивали невинные жизни. Сотню раз подставляли его человечность? Делали все мерзкие вещи! Сотню раз! Как он мог поддаться искушению?

Он снова почувствовал охватывающий его огонь, как и в момент, когда увидел кровь Эмили своими глазами, только на это раз это бы обжигающий стыд.

Пройдя вдоль узенькой тропки, он, уже в сотый раз развернулся и торопливо подошел к входной двери дома Крупских. Старое строение словно бы колыхнулось от его приближения, и он ударил кулаком в деревянную дверь:

– Открой мне!- взревел вампир, но за дверной гладью было тихо.

После того, как Эмили упала в обморок, ему не оставалось ни чего больше, как попросить помощи ведьм и Дмитрия. Он не понимал, что с ней происходило и что можно сделать, что бы задержать это жуткое превращение ее организма, больше похожее на заражение крови.

Но сейчас, стоя в этом томительном ожидании перед домом знахарки Милы, он жалеет, что позволил ведьмам править ситуацией.

Он так страстно желал услышать стук ее сердца, человеческое, ровно биение, которое сейчас больше походит, на импульс дрожащего бегунка печаточной машинки. И эти стоны! Эти дикие нечеловеческие стоны, какими наполнился ведьменский подвал! Они исходили от Эмили...

– Дима!- кричит он в закрытую дверь и глухо стучит, в надежде, что парень смилуется над ним и скажет, что происходи с Эмили.

Анджей видел лицо Милы, когда к ним в дом заносили, покрытое миллионами синих вен, тело девушки. По ее взгляду, вампиру стало ясно - дело серьезное, но он молился, что бы старая ведьма знала, как излечить ее от этой беспощадной болезни.

– Открой мне!- со злостью прошипел он, зная, что Дмитрий сейчас слышит каждый его вдох.

Из подвала, куда занесли Эмили, его почти моментально выставили. Он то и дело пытался защитить девушку от очередной магии старухи, которая уже однажды в желание помочь, чуть не сожгла ее заживо.

Но сейчас, когда жизнь Эмили была на грани смерти, Анджей знал, старуха все сделает правильно. То, что должна сделать. Если что-то еще было можно предпринять.

От чувства бессилия Анджей горел за живо. Все эти долгие минуты, он думал, как ему покончить с собой, со своим существованием. Если вдруг она не выживет смысл всей его жизни, будет потерян.

Как же быстро она стала смыслом всего, к чему я стремился,- подумал парень с отчаянием,- Лишь бы она осталась жива!

В полной тишине за дверью, вампир слышит, как бьются два сердца почти в унисон друг другу. Лиза, которая отказалась участвовать в спасении Эмили, лишь благодаря своей стервозной наклонности и чувства ревности. Волнение, вот что послужило причинно. И Дмитрий, что бродил от двери до кухни, и обратно нервно вышагивая и пыхтя от злости.

Возможно, Лиза была нужна и для того, что бы воспрепятствовать Дмитрию, убить вампира. Для Анджея это было так же ясно, как белый свет над головой.

Каждый из ведьм понимал, если Дмитрий убьет Анджея между ними и вампирами развяжется война, в которой прольется слишком много невинной крови.

Со вздохом сожаления Анджей опускается на колени и наклоняет голову, прижимаясь лбом к двери. Ему даже не стоило прислушиваться, что бы различать голоса и шаги в подвале ведьменского дома. Пахло из него отвратительно, травами и настоями, как в старом бабушкином комоде, с медикаментами. От этого запаха вампир морщится, но, это не заставило его встать.

От отчаянья и вины вампир с ужасом содрогается от боли в груди, словно бы его сердце рассыпается на сотню осколков, превращая его душу в пристанище острых останков.

Память внезапно оживленно проматывает время вспять, когда обезвоженный организм парня не устоял против манящей крови Эмили. Она боялась. Анджей видел это по ее взгляду и медленным движениям, но не оставила его страдать. Почему? И все, то время, пока вампир насыщался кровью, человек внутри него молился, что бы она осталась жива.

Еще ни когда прежде Анджею и в голову не приходило оставить свою жертву живой. Вампир всегда испивал ее досуха, до смерти. Но вдруг, он почувствовал ее пульс, ослабевший, и остановился. Ее обмякшее тело упало в его звериные лапы. Он стиснул ее в объятиях и положил на кровать. Клыки тут же втянулись обратно, а жжение во рту исчезло. Исчезла боль и чувство голода, оставляя лишь одно чувство, полной удовлетворенности.

Он с глазами полными грусти смотрел на ее спящее лицо, с трепещущими ресничками и не понимал, как она решилась пойти на такое, что бы отдать добровольно кровь вампиру.