– Что за?..- не выдерживает парень.

На лице вампира легкое напряжение и испуг. Он знал, что Дмитрий именно так и поступит, только вот он не представлял, что его магия ни как на него не подействует.

Старуха заглатывает напряженный ком и слегка морщится, но, смотрит в синие глаза вампира и произносит:

– Теперь наша сила на него не действует,- ряд возмущений уже накипают во рту Дмитрия, но она опережает его, заявив,- В нем течет часть крови Гекаты, мы бессильны против него...

Вампир буквально ощущает, как все его надежды умереть, рушиться с такой болью, что ему тут же хочется провалиться под землю и раствориться в шипящем огне ада, но вместо этого он продолжает смотреть на ведьм взглядом, полным непонимания.

Единственное, что он желал сейчас больше всего так это смерти. Достойной смерти. Возможно, она бы не спасла его от терзания совести за смерть Эмили, за то бы он бы избежал этих страданий и боли, которые теперь навалились на него с еще большей тяжестью.

Мила тихо выдыхает, смотрит на вампира, потом на внука, а после исчезает в подвале.

Дима не провожает старуха взглядом, теперь его интересует лишь Анджей, и то странное стечение обстоятельств, которое спасло ему жизнь, делая его абсолютно неуязвимым.

– Знаешь что вампир?!- вдруг Дмитрий заставляет Анджея посмотреть прямо ему в лицо, и палец мага протыкает воздух указывает на вампира, который вздрагивает,- Если даже я не найду способа, что бы убить тебя, муки, за ее смерть, заставят тебя страдать...

Вампир молчит. Яд в жилах начинает бурлить. Грудь сжимается от переполненных чувств.

Дмитрий прав, говоря про муки. Единственное, в чем он ошибался так это в том, что они уже заставляют его страдать!

Любовь к Эмили рвет его душу в клочья! Вампир с ужасом падает на колени и стонет от боли, нечеловеческим рыком, в то время, как Дмитрий закрывает дверь своего дома, оставляя вампира одного, на растерзании своих чувств.

32

В подвале, залитом безудержным криком Эмили, ведьмы прибывали в паническом страхе и накалившихся Эмиоциях. Все, включая Милу, были на взводе. Максимка сидел в углу, раскачиваясь, зажимая уши ладонями, как приказала Лиза, сама еле вынося душераздирающие стоны. Его глаза блестели от страха и слез. Он старался не смотреть на Эмили, оттого что она выглядела, мягко говоря, жутко, но не мог оторвать от нее взгляда боясь, что ситуация может выйти из-под контроля.

Рядом с рыжеволосым Рита, она нервно вышагивала расстояние от стеллажа до стены и обратно, придумывая заклинание, как приказала старуха Мила. Заклинание первая строчка, которой начиналась со слова “Тьма”, очень ее пугало, но, другие слова растворились в воздухе, как только она увидела Эмили в таком состоянии, на грани жизни и смерти.

– У нас мало времени,- шептала старуха и Рита еще больше заволновалась.

Во взгляде ее хрустальных глаз забилась безудержная тревога и Рита схватилась за голову, что бы перестать слышать убийственные стоны Эмили. Они жутко отвлекали.

Влад все время смотрел за процедурой, которой Мила пыталась очистить тело девушки от яда вампира. Он то и дело подавал старухе травы, которые она с самого начала разложила на маленький больничный столик. Который, казался совершенно лишним предметом в этом захламленном старыми предметами подвале.

Дмитрий решился вновь попытаться помочь и медленно спустился в подвал. Ее дрожащие шаги были на редкость скованными, словно бы мышцы немели и не давали пошевелиться. Он туго дышал, в воздухе пахло противно, кровью, потом и еще чем-то кислым, наверное, травами.

– Держи!- резко приказала Мила и посмотрела на Дмитрия с таким серьезным видом, что парень съежился, но, недолго думая, схватил Эмили за руку.

Мила была на редкость бесстрастной, словно бы опытный хирург, проводящий экстренную операцию.

Она сделала небольшой надрез в области двух маленьких ранок от клыков вампира. Кровь прыснула на ее морщинистые руки, но она не замечая этого, взяла несколько пучков зелени, что протянул Влад и, пожевав немного, затолкала в надрез.

Дима машинально сморщился, рвотный позыв заставил его отвернуться.

Рита замедлила шаг, смотря на все происходящие широко распахнутыми глазами. На ее лице испуг, жуткий и непроглядный, но еще страстное желание помочь.

Пока Дмитрий наблюдал за Ритой, Эмили успокоилась. Ее посиневшее тело мирно лежало на кушетке, рука обтекала темной, почти черной кровью, прозрачные веки не шевелились. Кожа стала фарфоровой и твердой.

Дима, перепугавшись, крикнул на Милу:

– Что случилось?

Старуха прикусила нижнюю губу и скорбным голосом заявила: