– Твою душу мать, черти мазутные! Шевелитесь, если не хотите сдохнуть от ожирения! Да тюлени на суше передвигаются быстрее и проворнее чем вы, гоблины шершавые! Шибче! Шибче!
– хлопая в ладоши, отбива темп, кричал немолодой усатый капитан, наблюдающий за копошением своих подчинённых.

Три десятка человек перед ним возились с кучей металлических запчастей, покрашенных в зелёный цвет, в которых уверено узнавались пушки.

– Сержант Забегайло!
– прорычал капитан.

– Я!
– бодро ответил лопоухий молодой парень, пытающийся поднять большой и тяжелый ствол.

– Какой норматив разворачивания из вьюков в боевое положение горной пушки образца пятьдесят восьмого года расчётом из шести человек?

– Пять минут с разложенных вьюков, и семь минут с коней!
– отрапортовал сержант.

– Так какого хрена, вы, задорукие обезьяны, уж е десять минут возитесь? Каждые пять секунд промедления - это смерть твоего боевого товарища, погибшего без твоего огневого прикрытия. Из-за вашего слабоумия погибло уже тридцать восемь человек. Готов, Забегайло, лично сообщить их матерям, женам и детям, что твои товарищи погибли из-за твоей тормознутости?

– Никак нет!
– мрачно ответил парень.

– Тогда минута на отдых и по моему свистку разбираем то, что вы тут сейчас насобирали.

– Лихо ты, - тихо, почти шепотом, произнес Калинин, стоявший рядом с капитаном, пока остальные бойцы, уставши, растянулись на пыльной земле.

– А ты чего хотел?
– усмехнулся усач.
– У нас же нация такая, через голову мало чего доходит, только через задницу.

– Может, всё же позволишь моим вьючноважатым помогать твоим расчётам?

– Напомогаются еще. И не раз. Вот сейчас мои намучаются так, чтобы сборка была на автоматизме. А потом уже можно и твоих подтягивать, но только как факультатив, не более.

– Почему?

– У твоих свои проблемы. Хорошо, когда товарищ может помочь. Но когда люди лезут не в своё - всегда получается фигня. Так что у тебя кони, у меня пушки. И все счастливы.

– Логично, - пришлось согласиться Максиму.

– А то!
– вновь усмехнулся капитан, и, поднеся к губам серебряный свисток на витиеватой серебряной же цепочке, выдул из него оглушительный звук.
– Давай! Работаем, лежебоки!

– Слушай, Слав, - вновь взял голос Максим, - а есть ли смысл в твоих пушках? На всю операцию всего пять штук.

– А тебе что, нужно как в Великую Отечественную, с артиллерийскими полками и танковыми клиньями? И чтоб пехота миллионами?
– усач посмотрел на Калинина как на идиота.

– Ну нет...
– тут же замялся Максим.
– Но как то не серьезно выглядит. Вроде событие ожидается более чем серьезное, и всего пять пушек.

– А ты представляешь, на что способна эта малышка в горах?

– Не совсем. Я ж в староземельной армии в спортроте служил, нас до оружия и тактических занятий не особо допускали.

– Выходит ты сильный, но не особо умный?
– засмеялся капитан.

– Выходит так, - даже и не обиделся Калинин. Это было бесполезно, обижаться на этого, острого на язык человека.

– Не принимай близко к сердцу, - миролюбиво заговорил усач.
– Просто даже одна эта малышка такого может натворить в горах, что мне даже жаль этих чехов. Она хоть и называется пушкой, но по факту является гаубицей, может работать как навесом, так и прямой наводкой. А при определенных условиях добивает на десять километров. Это ооочень серьезная заявка на победу.

– Всё равно, Слав, нохчи же не идиоты. Воевать умеют. У них тоже есть и артиллерия, и техника. Все подходы явно пристреляны. В миг накроют.

– Сейчас, погоди!
– попросил Вячеслав, не отрывая взгляда от подчиненных.
– Эй, капибары вислоухие! Чего так медленно? Неужели яйца между ног двигаться мешают? Так я вам их мигом могу поотрывать к фигам!
– когда бойцы были вновь строщены, он опять тихо заговорил для Максима.
– В горы, в по-настоящему серьезные горы, много артиллерии при всем желании не затащишь. В Великую Отечественную войну горнострелковому полку по штату полагалось всего четыре горно-вьючных пушки и не больше двенадцати батальонных миномётов. А стосемимиллиметровых миномётов на дивизию полагалось всего двенадцать, а у нас их задействовано целых пятнадцать. Так что здесь у нас серьезный перевес по сравнению с нашими дедами. Я за другое больше переживаю.

– За что?

– За снабжение, - серьезно ответил капитан.
– Когда мы входили в горы во Второй войне, то за снарядами гоняли машины почти дважды в сутки. И то, бывало, их не хватало. И это при условии, что вся Чечня размером как район в какой-нибудь Кировской области. Да, были обстрелы, и были фугасы с засадами. Но всё равно, это не пойдёт в никакой сравнение со здешней Амазонкой. Ты прикинь, с какой периодичностью нужно будет гонять баржи и корабли, чтобы насытить активно воюющие подразделения всем необходимым. Как бы не обделались наши тыловики, мероприятий подобного масштаба я здесь не припомню. И там хоть пять у тебя пушек, хоть сто. Без снарядов от них толку не будет никакого.