— Здорово, ребята, — улыбнулся Виктор. — Ну, мисс Лавгуд, вам слово.

— Заклинание «Ридикулус», — ответила та нараспев.

— Пять очков Когтеврану. А как нужно его применять? Да, мистер Уитби.

— Нужно представить своего боггарта в смешном образе и произнести заклинание.

— Отлично. Пуффендую тоже пять очков. Ну раз вы всё помните, то, пожалуй, приступим к практике. Как вы это проделывали с профессором Люпином?

— Выстраивались в очередь, и он выпускал из сундука боггарта, — сказал Майкл Корнер.

— Сундука у нас нет, а вот этот буфет как раз подойдёт, — Виктор указал на стоящий в углу пыльный шкафчик, из которого раздавалось еле слышное шуршание. — Что ж, пора начинать. Встаньте, пожалуйста, в ряд. Мистер Бут, прошу.

Терри вышел на середину класса, и Виктор распахнул дверцу буфета. Оттуда, после непродолжительного шороха, вылетел огромных размеров шмель и, громко жужжа, ринулся на онемевшего когтевранца.

— Ну же, Терри, не бойся! — подбодрила его Падма, хотя сама переминалась с ноги на ногу от волнения. Шмель пронёсся над головами учеников, а Крам на всякий случай держал его под прицелом палочки.

Шмель повернул обратно и с угрожающим жужжанием помчался прямиком на Терри.

— Ридикулус! — выпалил парень, и шмель над его головой рассыпался множеством жёлтых и чёрных мячей, на каждом из которых была нарисована смешная рожица.

— Отлично, мистер Бут! Следующий!

Вперёд вышла Полумна, и мячики исчезли, а вместо них перед сорока учениками появился неестественно бледный, весь в лохмотьях, Ксенофилиус Лавгуд. Он пытался что-то сказать, протягивая руку к дочери, у которой уже заблестели глаза от навернувшихся слёз, но лишь хрипел и задыхался жестоким кашлем.

Но вдруг Полумна, шмыгнув носом, решительно подняла палочку и сказала:

— Ридикулус!

Ксенофилиус вскочил с места и прямо на глазах у всех принялся танцевать что-то умопомрачительное, забавно качаясь из стороны в сторону и взмахивая длинными волосами. Полумна засмеялась, и её бурно поддержала половина класса.

Подошла очередь Падмы. Виктор открыл буфет, в который танцующего мистера Лавгуда загнал дружный смех ребят, и теперь оттуда слышалось шипение. Спустя несколько секунд, в течение которых Падма сжимала и разжимала пальцы на палочке, из буфета беззвучно выползла гигантская змея.

Всё в порядке. Это всего лишь боггарт. Он ничего тебе не сделает. Давай, соберись!

Змея нависла над девушкой, её длинный раздвоенный язык стремительно появлялся и исчезал в зубастой пасти. Извиваясь кольцами, она подползала всё ближе, шипела всё громче...

— Ридикулус!!!

Змея замерла, а потом вдруг неестественно вытянулась и превратилась в пружину с игрушечной змеиной головой, из глаз которой сыпались искры.

— Прекрасно, мисс Патил! Мистер Макмиллан, прошу!

— Вы тоже сегодня повторяли боггартов? — Дин успевал говорить так же быстро, как и лопать печенье с когтевранского стола в Большом зале.

— Ага, — сказала Падма, потирая сонные глаза. — Твой боггарт, насколько я помню, вроде оторванная рука?

— Быы, — промямлил он, но потом проглотил печенье и сказал нормально: — Был. С прошлого года он, оказывается, сильно изменился.

— Егеря? — предположила Падма.

— Ну, почти. Темнота, тишина и неожиданный хруст ветки под чьими-то ногами.

— Бедный, — девушка сочувственно положила руку на крепкое плечо Дина, отчего тот улыбнулся так широко, что чуть не подавился печеньем. Но Падма, совсем вымотанная за сегодняшний день, этого не заметила.

— А у тебя по-прежнему змея?

— Да. И, честно говоря, она испугала меня ничуть не меньше, чем на третьем курсе. Вот теперь думаю: возьмут ли такую трусиху на ту работу, куда я хочу.

— Ну конечно возьмут! — возмутился Дин. — Кого, если не тебя? Что касается этой должности, твоя кандидатура выглядит гораздо предпочтительнее малфоевской.

Падма вздохнула, а Дин, увидев, что она едва ли не клюёт носом от усталости, решительно поставил чашку с недопитым чаем на стол.

— Пойдём, я тебя провожу до гостиной.

В общем-то, Падма и не собиралась с ним спорить, а потому сразу поднялась с места, уже думая о том, что совсем скоро наконец ляжет на свою кровать и сможет ни о чём не думать. Дин взял её тяжёлую сумку и размашистым шагом направился к выходу из Большого зала, где на палочках, словно на шпагах, сражались два маленьких гриффиндорца.

— Эй, сломаете! — крикнул им Дин. — Сами ведь не сможете починить, побежите к учителям, а старостам из-за вас влетит.

— Да, и где же заклинания? — добавила Падма. — Вы волшебники или как?