– К ДИРЕЕЕЕЕЕКТОРУ! – завизжал Гасан Георгиевич.

– Шаня, выйди, а то мы не выдержим! – попросила Катя, зажимая уши.

– И ты к директору! – пронзительным писком отреагировал Грушко.

– За что? – испугалась Катя.

– К ДИРЕЕЕЕЕЕКТОРУУУУУУ!!!!

Шмеленкова встала, собрала вещи и вышла. Сара и Катя последовали вслед за ней. По классу прокатилась волна облегченных вздохов.

– Я умею быть грозным, правда? – гордо спросил Гасан Георгиевич, подбоченился и расплылся в широчайшей улыбке.

Дана фыркнула от смеха.

– Silence! – пискнул Грушко, уже исчерпав весь свой запас злости.

Дана заржала еще громче.

– Silence! – снова пропищал Грушко.

– Нет, – заявила Дана.

И тут у Гасана Георгиевича открылось второе дыхание. Он поставил руки в боки и гордо заявил:

– Вон отсюда!

– А чё я? А почему? А чё я-то? – моментально завелась Маринкович.

– К директору! – твердо повторил Грушко.

– Чё?

– К директору!

– Все из-за тебя, Шмеленкова, – пробурчала Сара. – Только этого мне и не хватало.

– Да вы вообще две идиотки, что вы вытворяли на уроке? – дрожа от страха, спросила Катя. Директора она боялась до безумия.

Сара и Шаня незаметно переглянулись.

– Теперь нам точно крышка, – вздохнув, сказала Шаня.

– Это точно. Вызовут родителей в школу, – покачала головой Сара.

– Как родителей? – пролепетала побледневшая Катя. – Реально вызовут?

– Нет, блин, понарошку, – резко сказала Шаня.

– Все, Шань, больше мы с тобой общаться не сможем. Меня переведут в школу для благородных девиц, – со скорбным видом сказала Сара.

– А меня вообще отчислят, – прикусив губу, чтобы не расхохотаться, заявила Шмеленкова.

– А со мной что сделают? – трясясь, как замерзшая дворняжка, спросила Шмелефанова.

– Тебя тоже могут отчислить, – серьёзно сказала Сара. Шаня отвернулась и зажала рот рукой.

– Что с ней? – заметила это Катя.

– Что-что... Она плачет, – спокойно ответила Шмульдина.

– Это я должна плакать, – визгливо сказала Шмелефанова. – Что со мной теперь родители сделают?!

– Подумай лучше, что с тобой Мандрагора Вельзевуловна сделает, – посоветовала Сара. – Вдруг она тебя сожрёт?

– Что?! – вытаращив глаза, воскликнула Катя.

Шаня, которая уже не могла сдерживаться, громко фыркнула и засмеялась в голос. Сара со стоном расхохоталась, хватаясь за живот. Глаза Кати вылезли из орбит.

– Вы что? – тихо спросила она.

– Ты что, подумала, что мы правда пойдем к директору? – давясь смехом, полюбопытствовала Шмеленкова.

– Мы на самоубийц похожи? – простонала Сара, сотрясаясь от хохота.

Шмелефанова впала в ступор. Она хлопала глазами и смотрела на покатывающихся со смеху подруг.

– Вы... Вы..., – не своим голосом проговорила она и вдруг с отчаянным криком бросилась на Шмеленкову и вцепилась той в волосы.

– Вы две сучки, я чуть не умерла со страху, а вы ржете! – со слезами в голосе обиженно выпалила Катя.

– Отпусти, а то без руки останешься, – пригрозила Шаня. Но грозно у нее не получилось, потому что она никак не могла прекратить смеяться.

– Ненавижу! – взвизгнула Катя, пнула её и бросилась бежать по коридору.

– Что ты сказала?! – рявкнула Шмеленкова.

– Совсем оборзела! – поддержала Сара.

– Истеричка! – крикнула Шаня.

– Беги-беги, сейчас тебя Мандрагора быстро поймает! – вторила ей Сара.

Шмелефанова издала какой-то непонятный звук, сняла балетку и швырнула в своих подруг.

– Слышь ты, Золушка! – возмутилась Шмеленкова, запульнув балетку обратно.

И тут за углом послышался голос:

– Ухихихи! Шумять! Хто-й то там кричит на уроке? Ку-ку-ку! Чёй-то там за звуки такие, ааась? Я проверять иду! Ухихихи!

– Чёрт, Марихуана! – испуганно прошептала Шаня.

– Бежим! – прошипела Шаня, хватая подругу за руку.

И вся троица сломя голову помчалась по школьному коридору, отчаянно ища место, куда можно было спрятаться. Шмелефанова, не успевшая надеть балетку, несла её в руке и размахивала ей в такт движению.

– Ухихи! Чой-то не вижу никого! Кто кричит? А? Кто шумел? – громогласно вопрошала завуч.

Если она выйдет наконец-то из-за угла, всё пропало. Их заметят, и тогда визита к директору точно не избежать.