Има что-то варит на маленькой плитке у окна. Кружевное солнце запуталось в прядке волос. Волосы небрежно собраны на затылке. Тонкая обнажённая шея. Слышала, как я вошёл, но не обернулась. Замерла. Я не могу пошевелить рукой. Не могу достать нейтрализатор. Она как мечта из туманной юности. Она как мать моих детей. Что-то архетипичное, древнее, не позволяет мне... что она там говорила про кобелей и сук? Инстинкты... сложно переступить через твои инстинкты. Ты целовал ее ночью и теперь она быть может мать твоих детей. Нельзя убить ее.

Она обернулась. Ну и все, я конечно не смог. Момент упущен. Я... просто отложу это. Отложу думать об этом.

Ее взгляд, уже знакомый - и сразу тоска по ней. Эти два метра между нами - так много. Я бы ее обнял - дотронулся до неё, снова почувствовать ее тепло. Но ее глаза меня остановили. Где та вчерашняя милая девочка?!

– Сделать кофе?
– Спросила она. Мне показалось, она очень бледная.

– Ну... да.
– Я растерялся от ее холодности. Не должно быть так, мы же всю ночь...

– Я варю собакам еду. Человеческая у меня кончилась, схожу попозже в магазин в посёлке.

– Я могу привезти что скажешь, у меня машина недалеко.

– А когда ты уезжаешь?

Взгляд ждущий и нетерпеливый. Какая-то нервозность во всем ее теле. Черт, да она хочет от меня избавиться... я почувствовал себя студенткой, которую любовными речами соблазнил опытный ловелас, а утром хочет поскорее выпроводить. Какое необычное ощущение! Я хохотнул.

– Что?
– Недоуменно нахмурилась она.

– Ну... когда мне уехать?

– Я не знаю. Когда тебе надо?

– Что с тобой?
– Мягко спросил я. Мне бы подойти и дотронуться до неё, все бы сразу вернулось, она бы стала прежней, но ее глаза не пускали меня ближе. И я не решался.
– Ты жалеешь о том, что было?

– Нет.
– Ровно ответила она.

– Мне бы хотелось побыть с тобой какое-то время. День или два.

Она молчала, будто раздумывая. Будто раздумывая чтобы мне такое сказать, чтобы я побыстрее свалил. Да что с ней стало-то?!

– Ладно. Я понял. У тебя, наверное, какая-то своя личная жизнь. А я вот так вторгся... прости. Я уеду. Хочешь, уеду сейчас.

Она молчала, отвела взгляд. Напряжена все так же. Я ее раздражаю. Вот черт, бред какой-то... я вернулся в комнату, оделся. Что я сделал не так? Может она узнала каким-то образом зачем я здесь? Но тогда она бы просто сбежала... Ладно, прочь отсюда.

Я вышел в кухню. Она неподвижно стояла, глядя куда-то вбок.

– Я тебя чем-то обидел? Ну посмотри на меня.

– Нет.

– Ты точно хочешь, чтобы я ушёл?

Она устало вздохнула.

Все понятно. Я обулся и вышел. Воздух пах лесом и свежестью. Я себя ощущал, как зомби. Просто переставлял ноги в сторону своей машины, а в голове пустота. Только ожидание - вдруг остановит? Догонит? Я ее ненавидел.

Только проехав лес и выезжая на шоссе, я стал приходить в себя. Что это было вообще? И почему я уехал? Мне все равно придётся возвращаться, я не могу ее оставить живой. Теперь, после этого ее закидона, будет конечно проще. Вот же сука! Может просто уехать? Сказать, что я не нашёл ее. Но тогда кто-то другой ее найдёт. Вдруг это будет больной на всю башку садист типа Минаева? О-о, Артём, да ты просто акт милосердия намерен свершить, как умело ты себя уговариваешь! А как мне ещё это сделать, как?!

Увидев знак с названием "Перепелицы", я вспомнил, что на карте так обозначался маленький городишко. Завернул туда. Остановился возле кафе с названием "Кафе". Сел у окна. Снова это кружевное солнце сквозь листья. Снова это томящее воспоминание о детстве, когда все было легко и просто. Жизнь была просто жизнью. И тут же воспоминание об этой девке. Она как символ чего-то утраченного, какой-то невинности или черт знает чего... почему так? Как это может быть связано? Я прикрыл глаза. И пришло чёткое понимание - это все, чего я хочу. Кружевное солнце, она, стоящая на кухне, жужжание шмеля в окне. Банка тёплого молока на столе. И жизнь просто жизнь... Тишина.

Господи, я схожу с ума. У меня есть жена и ребёнок. У меня есть моя жизнь. И это все... почему это все кажется теперь таким не настоящим?!

Неспешно подошла официантка. До меня донёсся тонкий аромат того, что она вчера пила. Наверное, вино. Или какую-нибудь фруктовую наливку. Но точно там был алкоголь.

Я попросил кофе и яичницу. И сигареты. Тут можно было курить, стояли пепельницы. Цивилизация ещё не дошла в это богом забытое место, какое наслаждение.

Аппетита не было, но я знал, что надо поесть. Иначе я войду в штопор, когда у меня не будет аппетита несколько дней, этот нервняк мне ни к чему. Ковырялся в тарелке, вяло запихивая в рот колбасу и яйца.