Hassliebe. Афериsт
В немецком языке есть слово «hassliebe». Если по словарю, то оно переводится как «чувство, колеблющееся между любовью и ненавистью». Две стороны одной медали - ты можешь ненавидеть одного и того же человека так же сильно, как любить. Но иногда у тебя просто нет выбора.
Новинки и продолжение на сайте библиотеки https://www.litmir.me
====== Пролог. ======
– Свон!
Немного нервный мужской голос заставил девушку замереть, и та, оторвавшись от газеты, остановилась посреди участка, повернувшись к идущему к ней шатену.
– Здравия желаю, товарищ подполковник.
– Дело тут к тебе есть, – замялся Август и, сжав ее локоть, подвел ее к стене, нервно кусая губы. – Ты ведь говорила, что тебе персонажей не хватает?
– Говорила, но я уже...
– Цыц! – оборвал он ее. – Просила? Вот начальство и выполнило твою просьбу. Ждет тебя в кабинете ... новенький.
– Новенький? – застыла блондинка, округлив глаза. – Тогда я пойду знакомиться...
– Да обожди ты, не торопись, – покачал он головой, – не все с ним так просто. Ты фамилию Джонс знаешь?
– Ну, если судить по корпорации...
– Так вот это сынок. Его сынок, Свон.
– Сын Бреннана Джонса в нашем участке? – прошептала Эмма, нахмурившись. – Но каким образом? Он же, насколько я знаю, полный ноль в нашем деле. Что-то типа мажора.
– Не типа, а полный мажор, – грубо кивнул мужчина, – пьет, курит, ругается, по клубам шатается, с бабами ... Тьфу! – сплюнул он, – короче, беда, да и только. Но а я-то что? Мне что полковник сказал, а ему сверху доложили – то и я тебе говорю.
– Но как он к нам-то попал? Чем обязаны такой радостью? Или это сейчас такая фишка у богатых? Вмешиваться в дела тех, кто работает.
– Довел, видимо, папочку. Тот и прирезал все доходы, прикрыл лавочку. Сказал, мол, пусть работает, учится жить самостоятельно. А нам мучайся с ним.
– А почему нельзя отказать? Мягко послать как-нибудь их, сказать, мест нет, стажеры не нужны, все забито.
– Думаешь, я идиот? Все пробовал, пытался, крутил. Говорю ж, сам полковник задействован!
– Ну так и пусть в архиве отсиживается, помогает бумажки переклеивать, а под ноги чтоб не лез. Нечего ему мешать работать, и так дел невпроворот, чтобы еще посторонние крутились.
– Хорошо бы, да нельзя. Его папаша четкие указания дал относительно его положения на работе. Сам может нагрянуть в любой момент, посмотреть, так сказать, чему мы его чадо научили. Чуть что – скандалу не оберешься, сама знаешь, такие грехи найдет, что и не отмоешься совсем.
– Ситуация, сэр, – простонала она, прикрыв глаза, – а другим взять никак? Мне с Дэвидом и Грэмом неплохо, правда. Я тогда на эмоциях была, все из рук валилась, вот и написала. А сейчас все устраивает.
– Уже нельзя, Свон. Раньше надо было заявление с просьбой о пополнении забирать, а сейчас уже поздно. Так что иди, знакомься с новеньким, да смотри – отец сказал, никаких поблажек, чтобы с него, как с других, причиталось.
– Есть, товарищ подполковник, – выдохнула она и пошла к своему кабинету, на ходу бормоча что-то себе под нос. Замерев возле двери, Эмма неловко поправила волосы, собранные в аккуратный хвост, оправила пиджак и, глубоко вздохнув, вошла в комнату.
Картина, представшая ее глазам, мягко говоря, пугала: незнакомый темноволосый мужчина лежал на полу с разбитой губой, а Дэвид и Грэм стояли над ним в угрожающих позах, с более чем характерными красными пятнами на кулаках.
– Какого черта!? – взвилась она, пролетев по комнате. – Что вы творите?!
– Человек упал, – отозвался Нолан.
– И ударился, – кивнул Грэм, поджав губы, – о ножку стола.
– Я по-вашему дура? – осведомилась та и, протянув брюнету руку, рывком подняла его на ноги.
– Вот это сила, – усмехнулся тот, поправив голубую помятую рубашку и подняв с пола солнцезащитные очки. – Премного благодарен, душа моя.
– Вас били? – поинтересовалась она, сощурив глаза.
– Кто? Они? – он посмотрел на мужчин. – Нет, что Вы. Я упал, они Вам не врут. Очень милые джентльмены, чрезвычайно рад работать в их компании.
– Ладно... – скрипнула она зубами, смерив коллег пронзительным взглядом, – тогда давайте знакомиться. Капитан Эмма Свон. Стараюсь быть со всеми на дружеской ноге, но первое время просила бы обращаться ко мне исключительно уважительно, так как я Ваш начальник. Это лейтенанты Грэм Миллс и Дэвид Нолан, Ваши коллеги на время работы у нас.
– Сказал бы, что очень рад знакомству, но пообещал папе с утра не врать, – обворожительно улыбнулся мужчина, блеснув голубыми глазами.
– Эмма, а что это за тварь-то? – сквозь зубы осведомился Грэм.
– Во-первых, попрошу без оскорблений – я вообще-то теперь при исполнении, – достал он удостоверение, повернув его вверх-ногами. Поняв, что что-то не так, он преспокойно перевернул его, не убирая с губ улыбку. – А во-вторых, у меня есть свой язык, благодарю. – Киллиан Джонс, к вашим услугам, добрые мои господа.