«Овсянка!» — зашептал мне в спину Редькин.

— Овсянка! — машинально повторил я, не слишком доверяя Петьке.

— Правильно! — обрадовалась учительница. — Есть такая птичка! Давай дальше!

«Молодец Редькин! Правильно подсказал! Всё-таки везучий у меня сегодня день! Заливаев не подвёл!» — радостно пронеслось у меня в голове, и я уже без всяких сомнений на одном дыхании выпалил вслед за спасительным Петькиным шёпотом:

— Пшёнка! Манка! Гречка! Перловка!

Взрыв хохота заглушил «перловку».

А Мария Николаевна укоризненно покачала головой:

— Ручкин, ты, наверное, очень любишь крупяные каши. Но при чём тут птицы! Садись! Два!

Я прямо-таки закипел от негодования. Я показал Редькину кулак и начал думать, как ему отомстить. Но возмездие немедленно настигло злодея без моего участия.

— Редькин, к доске! — скомандовала Мария Николаевна. — Ты, кажется, что-то нашёптывал Ручкину ещё и про пельмешки, окрошку. Это тоже, по-твоему, птицы открытых мест?

— Да нет, — ухмыльнулся Петька. — Это я пошутил.

— Неправильно подсказывать — подло! Это гораздо хуже, чем не выучить урок!. — возмутилась учительница. — Надо будет поговорить с твоей мамой. А сейчас назови-ка птиц — родственников вороны.

Наступила тишина. Редькин явно был не в курсе. Владику Гусеву стало жалко Петьку, и он зашептал: «Грач, галка, сорока, сойка…». Но Редькин, видимо, решил, что Владик мстит ему за своего друга, то есть за меня, и подсказывает неправильно. Каждый ведь по себе судит — я читал в газете «Большой привет». В общем, Редькин махнул Владику рукой, мол, замолчи, и объявил:

— У вороны, как и у любой другой птицы, есть большая родня. Это: мама, папа, бабушка — старая ворона, — дедушка…

Тут мы прямо-таки завыли от хохота и попадали под парты. Что и говорить, безудержное веселье удалось на славу! Даже двойка не испортила мне настроение!

— Это всё? — грозно спросила Мария Николаевна.

— Нет, не всё! — не унимался Петька. — У вороны есть ещё тёти, дяди, сёстры, братья, племянники…

— Хватит! — закричала учительница. — Два! И чтоб завтра же в школу пришла вся твоя родня! Ох, что я говорю! Родители!

…Дома я развернул свежий номер «Большого привета». На завтра Заливаев обещал Стрельцам, а стало быть, и мне, ещё большее везение; бешеные успехи в делах, причём без приложения малейших усилий; и всепоглощающее веселье. Предсказания меня очень воодушевили. Но телевизор я всё-таки включать не стал, хотя шёл мой любимый триллер «Не хватай колдуна за пятку». Уроков полно! И целых две контрольных завтра! Может, конечно, знаменитый астролог предсказал мне бешеные успехи без усилий именно в этих делах, и фильм можно было бы посмотреть… А вдруг не в этих?

— Завтрак съешь сам! — торжественно объявили мне, и на стол шлёпнулась тарелка с геркулесовой кашей. Я её тут же умял с превеликим удовольствием.

— Обед подели с другом! — На стол со свистом спикировал поднос с дымящимся ароматным обедом.

Я его схватил и поспешил в соседнюю квартиру к Павлику. Павлик, конечно, не такой уж мне и друг закадычный, но обедом с ним вполне можно поделиться. Только я выскочил за дверь, буме! Нос к носу с Павликом столкнулся. А он тоже с подносом, таким же ароматным.

— Я, — говорит, — иду к тебе обедом делиться!

— Э, нет, — возражаю, — это я иду к тебе обедом делиться!

В общем, спорить долго мы не стали, вручили друг другу по половине обеда и разошлись по домам.

Не успел я съесть всё, что положено, как меня строго предупредили: