— Что за земля? — спросил Чурина Беньовский, поднявшийся к нему в штурманскую рубку.

— Если судить по карте, это Формоза, китайский остров, — ответил штурман. — Невдалеке и Китай, за проливом.

— Формоза? — переспросил Беньовский, вглядываясь в серую громаду хребта. — Читал где-то об этом острове. Помнится, испанцы и португальцы долго оспаривали друг у друга власть над этой землёй. Но хозяевами положения всё же остались китайцы. Кроме китайцев, живут здесь дикие туземные племена, очень воинственные.

— Надо бы, однако, послать лодку за водой.

— Отчего же не послать.

Беньовский хотел было поручить поездку на берег Степанову, да раздумал. Вспомнил о размолвке с ним. Размолвка оказалась серьёзной. Степанов всячески избегал Мориса Августа. О недостойной клевете Беньовского на русских, его стремлении запугать японцев мнимой русской агрессивностью Степанов рассказал Батурину и Хрущову. Те также выразили своё неодобрение Беньовскому и стали избегать его. Хрущов сказался больным и не выходил из каюты. Он в самом деле чувствовал недомогание. Морис сознавал, что на судне, у его ближайших сподвижников, зреет протест. Похоже, что Степанову, Батурину и Хрущову, составившим оппозиционную группировку, молчаливо сочувствовал Винблад.

Пусть отправляется на берег Панов. Дайте ему двух здоровых матросов, — распорядился Беньовский.

— Здоровых-то почти не осталось. Пожалуй, пошлю юнгу Попова и матроса Логинова. Эти ещё держатся.

Галиот положил якорь на недальнем расстоянии от берега. Панов с двумя членами команды съехал на берег. Слова Беньовского о воинственности здешних островитян заставили Чурина с опаской следить в подзорную трубу за лодкой. Как бы не приключилось какой-нибудь беды. Его опасения подтвердились. Едва Панов и два его спутника ступили на берег и прошли по островной земле несколько шагов, из чащи кустарника устремилась на них толпа смуглых полуголых людей, вооружённых луками. Полетела туча стрел.

Панов тотчас упал и остался лежать недвижим на прибрежном песке. Юнга Попов опустился на колено и пытался вытащить застрявшую в груди стрелу, но безуспешно. Логинов, распростёртый на земле, бился в предсмертной агонии. Туземцы подбежали к ним и добили раненых.

Чурин поспешил доложить Беньовскому о разыгравшейся на берегу трагедии. Выслушав штурмана, Морис Август отдал приказание:

— Нацелить пушки на берег.

Послать карательную экспедицию на берег Беньовский всё же не решился без ведома и одобрения главных своих сподвижников. Он пригласил на совещание Винблада, Чурина, Хрущова, Батурина и Степанова, хотя с тремя последними был в размолвке. Хрущов, отговорившись серьёзным недомоганием, на совещание не пришёл. План Беньовского примерно наказать туземцев одобрил один только штурман, вознегодовавший на островитян за убийство членов экипажа.

— Зачем проливать кровь и ожесточать этих детей природы? — вздохнул Батурин.

— Око за око... Мы вправе пролить кровь негодяев.

— Сами виноваты в случившемся. Послали людей на берег безоружными. Один-два предупредительных выстрела в воздух — и трагедии не было бы, — сказал Степанов.

— Что вы предлагаете? — спросил Беньовский.

— От карательных акций воздержаться. Тела убитых вызволить. Оружие применять только в случае нападения на наших Людей, — ответил Степанов.

— А вы что думаете, Батурин?

— Со Степановым согласен. Можно дать из пушки один предупредительный холостой выстрел.

— Оправдываете дикарей?

— Не думаю, чтобы те, кого вы называете дикарями, были от природы кровожадными. Они такие же свободолюбивые люди, как и мы. Не раз пытались отнять у них свободу и испанцы, и португальцы, и голландцы, и китайцы. Мы для них новые завоеватели. Жалко, конечно, наших товарищей. Но бессмысленными жестокостями их не вернёшь.

— Вам бы только спорить и возражать, — недовольно произнёс Беньовский. — А что думает на этот счёт наш Адольф? Вы, как всегда, помалкиваете.

— Не хотел бы я высказывать своего мнения. Затрудняюсь, — ответил Винблад. Вообще-то швед не одобрял план расправы с туземцами и в душе соглашался со Степановым и Батуриным. Но человек нерешительный, он не хотел разногласий с Беньовским. Вот и ответил уклончиво, никак не высказав своей позиции.

— Подведём же итоги нашей дискуссии, — произнёс Беньовский. — Моё предложение послать на берег карательную экспедицию поддержали двое. Я имею в виду себя и штурмана Чурина. Против этого предложения также двое. Адольф Винблад воздержался от какого-либо мнения. Итак, два против двух. Но, господа... Мой голос главноначальствующего имеет больший вес. Стало быть, моё предложение проходит.

— Опять вы решаете дело единолично! — запальчиво воскликнул Степанов. — Был бы здесь Хрущов, он поддержал бы нас.

— Не будем тревожить больного. Дискуссию закрываю. Вы свободны, господа, — сказал под конец Беньовский.

Впоследствии в своих пресловутых мемуарах он напишет, что лишь по решительному настоянию спутников согласился учинить расправу над туземцами острова Формоза. Очередная ложь. Инициатором расправы был сам Морис Август Беньовский. И это было в его характере, мстительном и злопамятном.