Мэри.

Я лежала, смотря на небо. Слышна была тишина. Яркие звезды, как маленькие огоньки, поблескивали на небе. Я даже, кажется, разглядела созвездие Ориона. Влажная зелень охлаждала и успокаивала мой жар, появившийся еще при телефонном разговоре с Гарри. Я прикрыла веки и вдохнула свежий воздух. В нос снова ударил аромат мяты. Я ощутила, как чье-то бедро коснулось моего. Открыв глаза, я повернула голову в сторону парня, который прилег рядом. Он тоже смотрел на меня. От его взгляда мне всегда становилось неловко, в животе все переворачивалось. К моему удивлению, Гарри прикрыл веки и отвернулся к небу, снова их открыв. Я продолжала любоваться чертами его лица. Брови и почти постоянный бугорок между ними, глаза, большие, зеленые, обрамленные коричневыми ресницами, ровный нос, пухлые горячие губы. Шея, кадык, ключицы. Грудь, которая рядом со мной, всегда тяжело вздымалась. И я знала, что ощущая его учащенный пульс, когда он касается меня, мое сердце начинало биться не медленнее.

– Какое твое любимое число? – вдруг спросил он.

Я помедлила. У меня их было два, и я не стала скрывать.

– Какие? – был следующий его вопрос.

– Один и семь, – сходу слетел ответ с моих губ. – А твое?

Гарри улыбнулся, и я заметила, что он задумался.

– А мое двадцать восемь, – шепнул он так, что мне пришлось дважды повторить его слова в уме, чтобы понять.

Я промолчала. Хотя, честно признать, не поняла, почему именно двадцать восемь.

– Знаешь, почему?

Задал он вопрос, будто умел читать мысли. Я опустила глаза и придвинулась к нему чуть ближе, уткнувшись носом ему в плечо.

– Почему?

– У этого числа два смысла. Первый: у тебя день рождения двадцать восьмого, а этот день много значит для меня.

После этих слов по моему телу прошлась легкая дрожь. Гарри отвлек меня от мыслей.

– А второй я скажу тебе позже.

С этими словами он повернул голову, посмотрев мне в глаза. Он легонько приподнял пальцами мой подбородок и поцеловал в нос. Я улыбнулась этому действию. Мне нравилось смотреть на него, на его кудри. Я любила, когда он хмурился. Это всегда выглядело до жути сексуальным. Его большие руки и толстые кольца, находившиеся на них. Его предплечья, усыпанные татуировками. Его глаза сводили с ума от одного лишь взгляда. Я всматривалась в его лицо, не обратив внимания на то, что он изучал меня, когда уголки его рта поползли вверх.

– Нравлюсь? – игриво спросил он.

Я хотела в шутку засмеяться, давая понять, что нет. Но почему-то осеклась. Моя рука потянулась к кудрям на его голове и убрала их с его лица.

– Очень, – шепнула я, сама не осознав, что сейчас выпалила.

Гарри притянул меня к себе, и я невольно уронила голову ему на грудь, закинув ногу на его. Он усмехнулся от последнего моего действия. Его рука легла на мое правое бедро, которое лежало на нем. Пальцы поглаживали его, вызывая трепетное порхание в моем животе. Другая рука лежала на моей пояснице, обнимая меня и крепко прижимая к себе.

– Тебя не смущает мой возраст? – выползло из моих уст.

Я попыталась замолкнуть, но это вышло на последнем слове, поэтому я его не договорила. Гарри, казалось, задумался. Я почувствовала, как он убрал руку с моего бедра.

– Нет. Тебе ведь не всегда будет шестнадцать. Но вот тебя, по-моему, смущает, – он немного нахмурился.

Я решила для себя, что по мозгам мне точно восемнадцать.

– Меня не смущает, – шепнула я и, взяв его ладонь, положила ее обратно на свое бедро.

Я почувствовала, что он удивился и попытался посмотреть мне в глаза, но я сильнее нагнулась к его груди, чтобы не встретится с ним взглядами. Его левая рука нежно поглаживала место от моего бедра до колена. Свою ладонь я положила на его живот и ощутила твердость мышц. Я начала пальцами осторожно надавливать на его пресс, послышался легкий смех над моим ухом.

– Что ты делаешь? – улыбался он, когда я продолжала трогать мышцы его живота.

– Ничего, – шепнула я и расслабила руку, сложив на его груди.

– Какое твое нелюбимое число?

Я засмеялась и дотронулась носом его щеки.

– Двадцать восемь.

Гарри, как мне показалось, стал грустно-задумчивым.

– Почему? – хмуро спросил он.

– У этого числа два смысла. Первый: двадцать восьмого числа день моего рождения. А второй я объясню позже, – шутливо изобразила его я.

Однако Гарри даже не улыбнулся, чем заставил меня забеспокоиться. Я решила, что зря так сказала. Может смысл, который он имел в виду, был гораздо глубже, чем я ожидала? Я схватила ткань футболки на его груди и томно вдохнула блаженный запах.

– Прости, – шепнула я и прикрыла глаза.

Гарри прижал меня сильнее, и его рука навалила мои бедра на него. Теперь я почти полностью лежала на нем.

– За что? – тихо спросил его хриплый голос.

Я немного подумала, чтобы объяснить чем-то свое извинение.

– За то, что испортила настроение.

Моя рука скользнула к его шее, обхватив ее.

– Ты никогда не портишь мне настроение, – с нотой обиды шепнул он.

Гарри поцеловал меня в макушку, долго задержав там свои губы. Он тяжело задышал. Я слышала, как он неровно вдыхал воздух. Его пальцы слегка дрожали, когда он прижимал меня к себе. Мое сердце стучало в учащенном ритме. Мокрый газон под нами слегка охлаждал наш внутренний жар. Тьма, усыпанная белыми вспышками над нами, успокаивала. Мой взгляд поднялся к созвездию Ориона, и я улыбнулась черному небу. Я ощутила медленно вздымающуюся грудную клетку подо мной. Мои глаза уставились на Гарри. Его веки были закрыты, дыхание было ровным. Я решила, что возможно он уснул. Слегка приподнявшись на левом локте, я хотела присесть. Внезапно, мое запястье было окружено цепкими длинными пальцами, ноги были сжаты вместе, и в момент я оказалась под Гарри. Он нависал надо мной на локтях. Кудри свисали, щекоча мой лоб. Самодовольная улыбка Стайлса не покидала его лицо.