Учение Богомилов, основанное в IX веке н. э. в Болгарии Попом Богомилом[128], дало миру многих великих сынов, среди которых достаточно назвать Бояна Мага, Петра Димкова, названного Лекарем, и Учителя Беинса Дуно (Петра Дынова). Преемственными от богомильского являются также мистические христианские учения альбигойцев и мальтийских катаров, опирающиеся на «Пятое евангелие от Иоанна», принесенное Попом Богомилом.

Однако богомильская вера, запрещающая своим приверженикам убивать и даже просто прикасаться к оружию, не могла встретить понимания у царей и боляр, которым нужны были все новые и новые молодые тела для ведения бесчисленных войн и удовлетворения бесчисленных амбиций. С другой стороны, ортодоксальное православное духовенство, всерьез напуганное быстро набирающим силу духовным движением, сочло лучшим выходом из положения объявить богомилов еретиками и благословить их поголовное уничтожение.

Иногда мне кажется, что если собрать воедино все безумия, совершенные людьми с именем Бога на устах, превратить их в камни и наполнить ими бездонные пропасти в океанах, то над поверхностью вод поднимутся невиданные и мрачные горы.

Болгарский писатель Антон Дончев, создатель одного из крупнейших в мировой литературе эпических произведений «Време Разделно»[129], в другом своем романе, посвященном истории и учениям богомильских и альбигойских братств, пишет о последнем и великом выборе Человека, стоящего между костром инквизиции и отречением от веры своего сердца:

«Поднимаю взгляд к лесистой горе. Красное утреннее солнце зажигает едва-едва позелененную вершину. Красные утренние лучи озаряют огромную кучу сырых дров.

Где-то там, наверху, должна быть Священная книга. Знаю, она смотрит. Но хочется, чтобы была рядом.

Смотрю на сложенные дрова, смотрю на руку свою, что дописывает последний лист. Неужели, когда солнце взойдет, этой руки не будет? Как так я не увижу Солнце, как погружусь во мрак, в вечный мрак! Как так меня не будет…

Первые чада смерти выходят из за ограды и движутся к костру. Они поют. Господи, ведь они поют слова из священного тайного Пятого евангелия от Иоанна, слова из моей книги. Они говорят:

— Бог облечет нас одеждами неразрушимыми и возложит на нас венцы неувядающие... Не будет уже ни голода, ни жажды, и солнечный жар нас не опалит. Бог вытрет все слезы с глаз наших...

Заканчиваю. Могу передать эти листы любому из Совершенных. Они все взойдут на костер. И памятования о Ясене, Владе и Ладе обратятся в дым. Пойду ли к костру – передам их брату. Вижу его.

Если ты прочтешь эти строки, знай, что я поднялся на костер под Монсегюром».

Небесная Церковь

Где в человеческом сердце проложен тот предел, за которым заканчивается жизнь с ее великолепием, и начинаются пустоши, сплошь утыканные виселицами, кострами или обиталищами для существ с потупленным взглядом и отчужденным лицом? Кто внушил этим существам, что Бог обитает в такой печальной стране? И нет ли в душе каждого фанатика собственной маленькой инквизиции, такого места – где на внутреннем мучительном огне медленно обращаются в пепел его собственные достоинство, милосердие и щедрость?

Нам кажется, что охота на ведьм, религиозные и этнические преследования остались в прошлом?

За века люди научились одевать неприглядные вещи в одежды цивилизации.

Древнейшие статуи Будды, расстрелянные талибами из гранатометов; башни всемирного торгового центра, разрушенные фанатиками и похоронившие тысячи человек; бесчисленные кровавые конфликты между евреями и палестинцами, мусульманами и христианами; более миллиона мирных тибетцев, уничтоженных за время китайской агрессии и, наконец, представители Русской Православной Церкви, выступающие за запрещение иных духовных учений и... за узаконенную смертную казнь.

Все это совершается людьми, с умными и даже вдохновленными лицами говорящими о религии, Боге и сострадании к ближнему.

Нам не нужно закапываться в историю мировых заговоров и искать там «хитрых евреев», «плохих американцев» или «злых вахаббитов» – есть вещи более важные и универсальные.

Например, странная закономерность: любая религия, за время своего существования приобретающая общественное и политическое влияние, демонстрирует черты поведения, характерные... для секты. А именно: стремление монополизировать Истину; обещание богоизбранности за счет сопричастности «истинной вере», презрительное, снисходительное или настороженное отношение к другим религиозным или духовным учениям.

Каковы бы ни были действия невежественных людей, Небесную Церковь невозможно превратить в секту, ибо Церковь есть единство всех верущих в Духе.

Небесная Церковь не различает догм, иллюзий и противоречий, созданных людьми, для Нее имеют значение только человеческие деяния. Поэтому трижды – на Ментальном, Астральном и Физическом Плане – верно, что Бог судит Человека не по вероисповеданию, а по его делам.

Следует помнить, что между небесными Архетипами Церквей и их земной реализацией существует значительная разница, обусловленная искажениями, которые претерпевает Истина, воплощаясь через ум Человека: Церковь – не всегда в храме, и священник не всегда есть стоящий за алтарем или руководящий молитвами в мечети.