Интересно, что на последнем рубеже между ними развернется конкуренция за более длительное сохранение бумажной версии, потому что в ту пору бумага уже однозначно будет символизировать не только бессмысленную громоздкость, но и старинность, респектабельность медиа. Однако иностранные стандарты принятия решений в IM окажутся сильнее внутрироссийского спортивного состязания.

Таким образом, «Коммерсант» станет первой и последней деловой газетой в России.

Проблемы дистрибуции не коснутся «районок» — распространить тираж в 3–5 тысяч экземпляров несложно, для этого не нужна отдельная суботрасль. Достаточно тех же сетевых механизмов, которые используются для организации нужного голосования на выборах. Учителя, почта, поликлиники, магазины.

Был бы муниципальный заказ — будет и финансирование, и распространение. А муниципальный заказ будет. При этом бюджетные дотации будут сокращаться, но власть всегда найдет способы финансировать свои политические интересы из «внебюджетных» источников. Местный бизнес поможет. Фермеров и предпринимателей заставят подписываться и давать рекламу.

Интернет «районкам» тоже не соперник. И дело не только в цифровой отсталости. Местным бонзам необходимо управление местной информацией, а интернет не управляем из здания районной администрации. В Сети не добиться монопольного права на формирование местной повестки. А создавать интранет в пределах отдельного взятого поселка?.. Кстати, почему бы и нет, любопытный сценарий. Закрывать «Гуглу» поиск по нежелательным словам на территории Некпиновского района? Тоже дело. Но затратно и хлопотно.

Так что «районки», если перефразировать Александра Лукашенко, будут жить плохо, но долго.

Каждое закрывшееся издание, конечно же, говорит, что переходит в интернет, и это просто перспективное решение. Управляемое переформатирование, а не крах всего дела.

В 2027 году мусорный ветер не будет носить по улицам газетные листы. Информационный мусор будет носиться по просторам Интернета. Очень немногие издания смогут перейти в интернет. Но журналистика, кажется, все-таки сможет, создав новые формы управления повесткой, внедряя редакторскую харизму в принципы построения социальных сетей. Медиа 3.0. Газеты ведь тоже были социальными сетями. Об этом потом [62] .

В своих давешних колонках про скорую смерть прессы я попытался обосновать три причины погибели газет.

Обычно трагедию газет связывают, прежде всего, с интернетом. Конечно, интернет тут участвует, треклятый, но я думаю, что непосредственной причиной станет уход последнего газетного поколения, которое родилось в 80-х. Когда подростки 90-х социализировались как читатели, еще была сильна традиция семейного чтения прессы. Дети видели, что в семье читают и выписывают газеты, газеты были естественным атрибутом домашнего быта. Подростки 2000-х уже являются интернетным поколением. И хотя они еще видят газеты, но уже не читают их.

Второй причиной смерти прессы будет сам интернет. Точнее, мультимедийные технологии, которые облекают информацию в цифру. Цифра побивает бумагу по целому ряду параметров: оперативность, легкодоступность, интерактивность, потоковость, мультиформатность и т. п.

И наконец, третьей причиной станет крах печатной дистрибуции, то есть мгновенное разрушение огромной разветвленной системы доставки газет и журналов читателю. Эта система способна выполнять свои функции и, вообще, существовать, лишь при достаточном наполнении товаром и ассортиментом. Такова ее экономика и логистика. Как только наполнение дистрибуции (подписки и розницы) — опустится ниже порога выживания системы, все сразу рухнет.

Дистрибуция не будет угасать постепенно. После сжатия ниже порога крах наступит за два-три, может быть, четыре года. Сотни тысяч копий физически не смогут поступать к сотням тысяч читателей, которые, в общем-то, могли бы еще читать и читать, ибо принадлежат к последнему газетному поколению.

Часть изданий, если позволит бизнес-модель (выручка от рекламы, поддержка властей или инвестора), перейдут на дотируемое распространение. И это немного продлит их век — на срок дожития газетного поколения. Но маховик смерти прессы будет запущен именно крахом дистрибуции, который случится, по моему мнению, во второй половине 10-х годов.

С поколенческими и технологическими причинами все более или менее ясно — все признают, что что-то такое надвигается. А вот крах дистрибуции, его историческая моментальность обычно вызывают у оппонентов шок будущего: этого не может быть, потому что сейчас это не так. Дескать, да, подписка с розницей падают, но… как-нибудь рассосется. Спасительная привычка к плавности исторических перемен, помогающая нам адаптироваться к будущему, услужливо размазывает это событие по отдаленному «когда-нибудь». Но нет, все произойдет в историческом «сегодня» и моментально.