После спектакля, когда Джинни вскочила и потянулась за своей сумкой, со сцены внезапно спрыгнул Джиттери. Он плюхнулся на свободное сиденье возле нее.

– Акция, да? – спросил он. – Что это было?

Джинни слышала рассказы о том, как люди теряли дар речи: открывали рты и были не в состоянии произнести ни слова. Но она всегда считала, что они просто не могут найти достойного ответа.

Она ошибалась. Дар речи можно потерять. Джинни ощути ла в горле спазм, как будто мешочек затянули веревкой.

– Расскажи мне, почему ты потратила триста фунтов на билеты, а затем пыталась раздать их на улице? – попросил Кит.

Джинни открыла рот, но ничего не сказала. Скрестив руки на груди, парень выглядел так, будто был готов вечность ждать ее объяснений.

«Скажи что-нибудь!» – кричала она сама себе. – Не молчи!»

Он покачал головой и взъерошил волосы, которые застыли в этом положении.

– Я Кит. А ты… явно сумасшедшая. Как тебя зовут?

Хорошо. Ее имя. С этим она могла справиться.

– Джинни, – наконец ответила она. – Вирджиния.

Нужно было назвать только сокращенное, незачем было говорить еще и полное.

– Американка, да? – уточнил он.

Они кивнула.

– Назвали в честь штата?

Снова кивнула. Вообще-то, Джинни назвали в честь бабушки, но теперь, когда она задумалась об этом, то осознала, что в принципе это могло быть правдой. Ее назвали в честь штата. У нее было самое нелепое американское имя.

– Ну, Сумасшедшая Джинни Вирджиния из Америки, думаю, я должен угостить тебя напитком, так как благодаря тебе я стал первым за всю историю человечества, кто распродал все билеты на этот спектакль.

– Да?

Кит встал и подошел к одной из искусственных пальм. Достал лежащую за кадкой порванную парусиновую сумку.

– Так ты идешь? – спросил он, снимая футболку «Старбакс» и надевая другую – серо-белую.

– Куда?

– В паб.

– Я никогда не бывала в пабе.

– Никогда не бывала в пабе? Ну что ж, тогда лучше поторопись. Это Англия. Здесь мы ходим в пабы.

Кит снова сунул руку за кадку с пальмой и достал старую джинсовую куртку. Килт он не снял.

– Ну же! – Он вытянул руку, как будто выманил из укрытия пугливое животное. – Пойдем. Ты же хочешь, да?

Джинни встала и, ошеломленная, последовала за Китом к выходу.

Вечерний город окутал туман. Яркие желтые шары пешеходных переходов и фары автомобилей рассекали его клубы таинственными лучами. Кит шел быстро, засунув руки в карманы. Временами он оглядывался через плечо, чтобы убедиться, что Джинни все еще следует за ним. Она на несколько шагов отставала.

– Ты не должна плестись позади меня, – сказал он. – Мы очень развитая страна. Девушка может идти рядом с мужчиной, получать образование и тому подобное.

Поколебавшись, Джинни ускорилась и догнала его. Пабов было очень много. Они были повсюду. Некоторые имели милые английские названия, такие как «Судебное заседание» и «Старый корабль». Многие были окрашены в яркие цвета и хвастались тщательно изготовленными деревянными табличками. Кит прошел мимо них к ветхому зданию, рядом с которым – прямо на тротуаре – толпились люди с кружками пива.

– Вот мы и на месте, – сказал он. – «Друг познается…». Они предоставляют студентам скидки.

– Подожди! – Джинни схватила Кита за руку. – Я… учусь в старшей школе.

– Что это значит?

– Мне всего семнадцать, – прошептала она. – Не думаю, что это законно.

– Ты американка. Все нормально. Просто веди себя естественно, и никто и слова не скажет.

– Ты уверен?

– Я начал ходить по пабам в тринадцать лет, – сказал он. – Так что уверен.

– А сколько тебе сейчас?

– Мне девятнадцать.

– И здесь это законно, да?

– Не просто законно. Это обязательно. Пойдем.

Барную стойку разглядеть было невозможно, так как ее окружала стена людей. Помещение было заполнено дымом, и казалось, будто здесь какой-то свой – совершенно особенный – туман.

– Что ты будешь? – спросил Кит. – Я возьму. А ты попытайся найти, где встать.

И всего перечисленного на зеркальной стене, она знала только одно.

– «Гиннесс»?

– Хорошо.

Кит растворился в толпе. Джинни втиснулась между парнями в ярких футбольных шортах, стоящими у небольшой полки. Они пихали друг друга. Джинни отступила к стене, хотя они все равно смогли бы до нее дотянуться. Но больше свободных мест не было. Вжавшись в стену, она рассматривала липкие круги на деревянной полке и пепел в пепельнице. Заиграла старая песня «Спайс Гёрлз», и неугомонные парни в промежутках между тычками и зуботычинами начали пританцовывать, отчего придвинулись к ней.