Я снизился, зависнув над береговым лугом, изрытым следами шин.

– Ларика!

Из-под днища машины, едва её не опрокинув, вылез кабан Прося и неспешно потрусил к кустам.

От толчка царевна на миг пришла в себя,

– Предатель! Ненавижу тебя! – всхлипнула она, захлопнула дверцы, дёрнулась, выпустив слабенький плазмоид, тут же рассыпавшийся с невнятным пшиком, и её фары потухли, колёса внезапно просели, как пробитые – Ларика потеряла сознание.

Внутри меня закончилась работа над чужеродными менами. Скорлупа на дне диска утончилась и разошлась лепестками, бережно опуская на траву лодью и – рядышком – её пассажиров. Людей оказалось не трое, а семеро. Четверых, незнакомых мне, я слегка обездвижил, не затронув основные нервные узлы и систему кровообращения – перевёл в режим глубокого сна.

– Спасибо, внучек, – одобрительно крякнул Горыхрыч, без лишних разговоров устремляясь к царевне. На ходу он сменил иноформу, обернувшись йети – уродливым двуногим существом, покрытым длинной волнистой шерстью и похожим на помесь орангутанга и медведя, но раза в полтора выше ростом. И я прекрасно знал, каким жёстким, как броня, может стать этот мягкий с виду мех – даже пуля застрянет, не добравшись до тела.

– А говорил – не можешь в человека, – Шатун задрал голову, чтобы взглянуть в провалы глаз наглого лжеца.

– Йети не человек, – скривился дед. – Это форма моего прадеда Волоса. Славянам он хорошо был знаком.

– Бога, что ли? – ужаснулся Дима. – Он что, был змеем?

– И змеем тоже, – дед отмахнулся огромной лапой. Мол, он не виноват, кем считали люди нашего предка.

Йага уже раскладывала на крыше «Хонды» колдовские ингредиенты. В свете, идущем от моего тела, сверкнули алмазы. Дед поделился огнём, и Ларику окутал клуб дыма с запахом жжёной кости.

Я опять остался не у дел и уже сформировал сообщение в Гнездо о спасённой царевне, но отправлять не торопился. А если наши догадки о Зуверроне – правда? Если мою любимую обвенчают мёртвой с царём Подземья?

Дымное облако вокруг «Хонды» развеялось. Дед закрыл капот машины, вытер травой когтистые лапы. В его глазах блестели слёзы. У меня перехватило дыхание.

– Дед, что?

Он мотнул головой.

– Опоздали. Она уже полностью стала… машиной.

– Не болтай глупостей, лешак! Сглазишь! – взорвалась Йага. – Сколько уже вы таких потерянных возвращали!

– Тут нужен дракон не меньше чем с третьим уровнем Ме, и немедленно. А я уже никогда… Нет у меня былой силы, – Горыхрыч обхватил лохматыми лапами широкие плечи. – Отправляй плазмоид, Гор. Не оставлять же девочку людям.

Йага не собиралась сдаваться, сверкнула глазами.

– У нас тут есть ещё один скромник, имеющий власть чаря. Гор!

Слово «царя» она сказала на драконическом, с ударением на первый слог. Разубеждать её не было ни сил, ни времени. Однажды у меня получилось ступить на третий уровень Ме, но совсем спонтанно. А вдруг… Только где взять силы, если так бездарно было растрачено время, отпущенное для медитации?

А, была не была! Кто, если не я?

– Забирайтесь на борт, – скомандовал я, раскрыв в теле не успевшие зарасти лепестки. – И Ларику я возьму.

К моему изумлению, все подчинились. Даже Горыхрыч.

– А этих куда? – спросил Дима, показав на спящую четвёрку бандитов.

– Оставляем. К утру проснутся.

Дима прихватил неразлучный рюкзак с волчьим хвостом на клапане – нашёл его на берегу, собрал валявшиеся на траве банки. Свёртка с так называемыми «дисками» я не заметил. Не было и винчестеров – оружие бандиты не забыли забрать.

Осторожно переместив сгрудившиеся во мне сгустки чужой плоти в верхнюю часть «тарелки», я отделил их от нижней диафрагмой, и подхватил бездыханную царевну, поместив в созданную внутри капсулу.

Плазмоид Хросу я не стал отправлять. Успеется.

Мой путь на запад оказался куда тяжелее, чем думалось ещё час назад. Я и не ведал ни сном, ни духом, что придётся столько вынести… особенно деда, по весу раза в два тяжелее меня. Но тащил и даже не запыхался. Волочёт же муравей тяжесть вшестеро большую, чем он сам, и не жалуется. И дракон сможет.

Сфероид потихоньку разгонялся. Справа по борту проплыл словно бы гигантский котёл, наполненный огнями. Город. Наверное, Пермь. В другое время я бы покружил, любуясь человеческим творением.

Великий Ме, а давай, ты чуть позже меня покараешь за все прегрешения сразу? А пока дай мне чуть-чуть силы и воли. Мне многого не нужно – ни власти, ни славы, ни сокровищ. Силу и волю. И толику твоего снисхождения к антигерою.

Это я медитировал на первом уровне сознания. А на втором уровне Ме происходила корректировка жизнедеятельности тела и мышления первого уровня. Запоминался рельеф местности, фиксировалась скорость ветра, высота полета, температура воздуха. При необходимости тело подсасывало силы, разряжая попадавшиеся облака. Прослушивался даже пульс распластавшихся на полупрозрачной мембране людей и мимикрированного дракона.