Я взяла книгу со столика, на кожаном переплете едва виднелась тисненая надпись с остатками позолоты - ” Истории Гульда Черного”.

На левом форзаце, сразу под переливающимся изображением черного круга со светящимися лучиками вокруг, темнела надпись,

– “Собственность Ложи Изначальной Тьмы”

Я отложила книгу и прикрыла глаза. Даже и не собираюсь удивляться!

– “Я росток, черной друзы и я в ложе. В ложе изначальной тьмы… это нормально… для ростков из династии сапфиров”

Почему то мне стало смешно, я прожила всю свою не очень длинную жизнь в страхе. В страхе не оправдать ожиданий, в глупом страхе вызвать осуждение окружающих совсем не близких мне людей. Людей, чье мнение при здравом размышлении мне должно было быть совершенно безразлично.

Я не рисковала делать поступков, которые считала правильными, если они могли показаться окружающим сомнительными. Я была никакая.

Где то там, за этими необработанными каменными стенами раскинулся большой мир.

И я пообещала себе, что постараюсь прожить эту жизнь так насыщенно как только смогу. Пообещала себе любить, и страдать, доверять и рисковать быть обманутой.

Понадобилось один раз умереть, чтобы мой вечный страх перед жизнью покинул меня.

Я углубилась в чтение. Книга рассказывала о древних временах. Было не совсем ясно, считаются ли описываемые события фактами или это плод чьей-то затейливой фантазии, но в моем положении выбирать не приходилось. И я читала.

О расцвете великой империи объединившихся кланов с названиями драгоценных камней. О том, как Тьма откликнулась и в помощь Высокородному Эрифрею были созданы Великие Ложи Тьмы и встали на страже традиций и законов.

О завоевательных войнах молодой империи и всесильном совете глав кланов - Лучезарных.

Очнулась я только тогда, когда, настороженная Радна окликнула меня по имени второй раз.

Сегодня женщина выглядела собранной и напряженной. Меня усадили повыше, пристроили на мои бедра накрытую покрывалом черную подушечку, наполненную чем-то сыпучим. Сверху, на подушечку, водрузили поднос с едой.

– Вам нужно обязательно поесть, восстанавливающий эликсир нельзя пить на пустой желудок, - надо так надо.

Я ела под непрерывный бессодержательный монолог Радны, и наблюдала за её метаниями по комнате.

Видимо она сожалела, о вчерашней искренности и разговорчивости и не знала как себя вести сегодня со мной. Но мне нужен друг, нужен преданный союзник.

– Радна, давай этот эликсир, если я съем ещё немного, он уже просто не поместится, и присядь - похлопала по кровати рядом с собой, - нам надо поговорить.

Женщина резко замерла. Медленно убрала поднос и присела, протягивая мне высокий бокал с неприятно пахнущим зельем.

Сегодня, помимо перчаток и укутанной в несколько слоев ткани фигуры на ней была и вуаль, прикрывающая все лицо кроме глаз. Испуганных глаз.

– Расскажи мне о родителях, - ласково попросила я.

– Что вы хотите знать?
– вежливо уточнила женщина.

– Всё, что ты знаешь, Радна.

– Они были прекрасными людьми. Ваш отец все время работал в лабораториях, он был ученым, а матушка управляла всеми делами семьи, они очень любили вас… я не знаю, что вам рассказать, - развела руками Радна.

А я не знала, как расположить к себе сегодняшнюю, нервную Радну… а потому, накрыла своей рукой беспокойно теребящие край головного платка руки, сидящей напротив меня женщины, чуть сжимаю подбадривающе…

– Одна ты у меня осталась, Радна, ты прости меня за все, я вела себя очень глупо, но теперь все изменится,- пообещала я.

И искренне собиралась сдержать свое обещание.

Меня нервировало, что я не имела понятия, какие именно отношения были у этих Аманты и Радны раньше, но не думаю, что слишком теплые. И скорее всего не по вине Радны.

– Ну что вы, эри, вы просто не понимали, что причиняете боль, вам не за что просить прощения.

– А помните, как мы играли с вами в камешки, - сменила тему Радна.

Не хочет об этом говорить? Что ж…

– Нет, Радна, к сожалению, не помню… сколько мне тогда было?

– Вы были совсем малышка, вам было около семи лет, когда случилась… беда.

– Радна, я не помню, - пожала я плечами. Как же мне побольше узнать о семье…

– Скажи, а опекун был дружен с родителями?
– поинтересовалась я.