– Всё необходимое для уборки там, – продолжал насмешливо Мехен, кивнув в сторону маленькой двери.

Я медленно подошла к ней и отворила. Там находились мётлы, ведро, швабра. Я вновь перевела взгляд на Мехена. Он, однако, больше не смотрел на меня, задумчиво рассматривая свой перстень с большим алым камнем. Я вновь перевела взгляд в сторону кладовки. Всё же, похоже, он не шутил… и требовал от меня именно уборку.

Но что это значит? Он решил поиздеваться, посмеяться надо мной в отместку за то, что я так ворвалась в его дом? Мол, ничему я не буду обучать вас, мисс, извольте занять статус, соответствующий вашему поведению? Ученица мне не нужна, а уж служанка пригодится? И раз уж ты сюда пришла, то займись этим?

Такие мысли теснились у меня в голове, когда я взялась за швабру. Мыть полы оказалось ужасно утомительным делом, к тому же, я не привыкла к этому. Очень быстро я выбилась из сил, начиная задыхаться. Все мысли словно заволокло туманом, я уже ничего не понимала от усталости от работы, так непривычной той, кто всё лето почти не вставал с постели….

Однако мытьём пола дело не ограничилось. Мехен заставил меня протереть полки, расставить книги по темам, вымыть горы посуды….

Оттирая особенно въедливые жирные пятна на железной кастрюле, я почувствовала, как в моей душе поднимается знакомая ненависть, ненависть к Системе, к однообразной, рутинной скучной работе, что сковывает всех. Знакомое чувство стальных цепей, сжимающих грудь, появилось у меня под сердцем так, что я чувствовала, что не могу дышать, дышать свободно… мной овладела ненависть ко всему, ненависть к рутине, к жизни, к Системе….

Мне хотелось умереть… хотелось бежать. Куда подальше, в лес, в пустыню… куда угодно….

Мне казалось, что всё это показывает мне, что из Системы мне не вырваться, что куда бы я не пошла, мне придётся выполнять эту рутинную, ненавистную, мерзкую работу… мне нужно умереть… в лесу, среди любимой природы… я не смогу выжить там… так что… я там умру… пожалуй, я там умру….

Мрачные мысли наполняли меня, всё больше и больше мне казалось, что я никогда, никогда не выберусь из рутины, из этих оков… и, когда моя боль достигла апогея, когда отчаяние уже душило меня… внезапно… внезапно кастрюля стала чистой прямо на глазах.

Я удивлённо вздрогнула и подняла голову. Надо мной, надменно и превосходящее ухмыляясь, стоял Мехен.

– Вот это твой первый урок, дорогая Ева, – сказал он, впервые назвав меня по имени, хотя я представилась уже довольно давно. – Ещё ни раз тебе придётся делать то, что ты ненавидишь. В твоём обучении, и в жизни тоже.

Но это не значит, что ты будешь этим заниматься вечно.

Заметив мой всё ещё вопросительный взгляд, Мехен хмыкнул, облокотившись на стену. Ледяные глаза, казалось, смотрели мне в самую душу.

– Ты не умеешь проходить испытания, – медленно проговорил он. – Ты не умеешь бороться. Когда случается что-то плохое, ты впадаешь в отчаяние, и думаешь, что это навсегда. Что никогда тебе не будет лучше.

В этом-то вся твоя проблема. Когда тебя окружают со всех сторон стены, ты мечтаешь о том, что за ними. Но хоть ты и мечтаешь, ты всегда уверенна, что тебе никогда не выбраться за них, что если они есть, то они вокруг тебя навечно.

Перестань думать так. Да, возможно, сейчас тебе приходится делать то, что тебе ненавистно. Но это не значит, что это навсегда. Если ты сегодня больна, это ещё не значит, что завтра ты не поправишься.

Всё, что ты ненавидишь не так бы отнимало у тебя волю, если бы ты думала о том, что это всё рано или поздно закончится. А это закончится….

Да, пока ты не умеешь мыть кастрюли иначе, чем руками, – Мехен глянул на меня хитрыми, чуть прищуренным глазами. – Но как я показал тебе, это ещё не значит, что ты никогда не научишься….

Но не есть же тебе сейчас из грязной посуды, верно? Так что прими эту необходимость. Прими спокойно, зная о том, что всё, что тебе ненавистно прекратится рано или поздно.

Иногда, чтобы пробиться к своей цели, приходится проходить через невыносимую боль… но не стоит думать, что боль будет длиться вечно, – и, усмехнувшись, Мехен вышел из дома, оставив меня одну, стоящую посреди кухни.

Дрожащей рукой я схватилась за край стола. Я всё ещё была так ошарашена. Потом я прижала руку к сердцу и, улыбнувшись, покачала головой.

Вот уж… вот уж хитрец….

Я звонко рассмеялась, откинув голову назад. Так вот к чему! Вот к чему было всё это!

Мехен был прав. Всегда, всегда ещё там, в городе, когда я чувствовала давящие на меня стены, и боль не покидала моё сердце… я всегда, всегда думала, что это навсегда. Что мне никогда не удастся сломить цепи Системы.

Поэтому, я так их ненавидела. Поэтому я прогуливала школу, поэтому я ненавидела делать уроки, поэтому я с ужасом думала, что мне предстоит работать… каждый раз, на уроке, или просто идя по городу, среди серых домов и вонючего воздуха, я думала, что это навсегда. Что такая жизнь будет всегда. Что никогда ничего не изменится.

Поэтому я так ненавидела эти цепи, эти оковы. Я думала, что никогда не выберусь из них! Если бы я… если бы я не оставляла мысли, что рано или поздно найду выход, безысходность не поглотила бы меня… я бы могла выдержать всё это! Могла бы временно подчиняться Системе, зная, что рано или поздно это подчинение закончено!