Я, честно признаюсь, на первых порах не относился к тебе как к достойной сопернице, но потом это изменилось. Ты поломала мои представления о существах противоположного мне пола, и это стало занимать меня все больше. В конце концов, я решил устроить нам встречу, но этот придурок Рупер Кларк не оценил всей важности моего поручения и твердо задумал вас убить. Пришлось ему в доступной форме объяснить, что так делать не стоило.

– Так это ты его застрелил?

– Еще чего. Буду я руки марать о такого недомерка. Я послал туда своего человека. Планировалось, что он пристрелит Рупера, оглушит Шерлока и заберет тебя ко мне, но ситуация слегка вышла из-под контроля. Кларк уже успел тебя покромсать, и пришлось в спешном порядке спасать твою драгоценную жизнь. Но попытка - не пытка. Я подумал над тем, что неплохо бы попробовать еще разочек, и разыскал Пэвердера.

– Скорпиона?

– Да-да, именно его. Задачей Марка было выманить тебя из цепких объятий Шерли, а чтобы дело было более жарким и захватывающим, я дал ему приказ убивать девушек по твоему подобию. Но, видно, не повезло мне. Пэвердер решил и тебя причислить к своей коллекции, что точно не входило в мои планы. Но, так или иначе, Шерлок успел как обычно вовремя. Если бы его мозги в тот раз ему изменили, пришлось бы вводить в игру моего стрелка. А вообще я всего-навсего старался поближе с тобой познакомиться, так скажем, выхватить из-под носа милого социопата, но каждый раз меня настолько жестоко обламывали, что действовать через подставных лиц я устал.

– И все эти десять убитых девушек на твоей совести? – рука Лион на долю секунды вздрогнула.

– Не дави на жалость, киска, а то я ночью спать не смогу, – умоляюще сложил руки Джим.

– Еще раз назовешь меня киской, буду делать тебе комплименты либо матом, либо мужскими представителями животного мира, – прорычала Скай.

– Ой! – опять это притворство на лице! Боже, как он ее бесит! Пристрелить бы урода! – Какая же ты несдержанная. Меня это заводит!

– Пошляк!

– А кто утверждал обратное, котеночек мой? – Джим расхохотался над собственной колкостью. – Ах, да, чуть не позабыл. Шерлок тебе не рассказывал, что когда ты лежала в больнице после того случая с Гнездом Гадюки, я прислал тебе такой маааааленький презентик, а?

– Ты о чем? – нахмурилась Лион.

– Н-да, - щелкнул языком Мориарти. – Какой же у тебя скрытный напарник. Ничегошеньки не объяснил, а по-тихому сбыл это все на помойку. Хороший ход, но очень необдуманный. Она ведь тебя за это не простит, Шерлок.

– Что он такое говорит? – девушка скосилась на Холмса, но у него язык присох к небу. Мориарти выдал его с потрохами! Вот мерзавец зализанный! – Шерлок, отвечай!

– Да, отвечай, Шерлок. Ты скрыл от нее те факты, что и Рупера и Кукольника к ней подсылал я. Ты молчал и ничего не сказал. А как же доверие, на котором строятся все отношения, а?

“Как он узнал?” - метнулось в голове Шерлока.
– “Медиумов ведь не существует”.

– Ну, я вижу, ты совсем дар речи потерял. Эволюционируешь в обратную сторону потихоньку? Это радует. Значит, скоро останемся лишь я и Лиони, и вот тогда она точно станет только моей!

– Мечтай побольше, – пуля скользнула возле виска Мориарти, чудом не задев ему голову.

– Ух! – Джим заморгал. – Ты скора на решения.

– А стреляю еще быстрее. В следующий раз проделаю дырку тебе в голове и буду через нее окрестности осматривать как через телескоп.

– Ну-ну, не горячись, крошка. Как говорится, от ненависти до любви…

– Столько же сколько отсюда до Луны пешком на бегемоте, – оборвала его Скай.

– Ага! – подловил ее Мориарти. – Так значит у меня все-таки есть шанс?

– Это была метафора. Не придирайся к словам.

– Твоя мама точно такой же была!

– Что?..

Она подумала, что ослышалась, но он повторил снова.

– Мама, мама, твоя мама. Это была прекрасная женщина, умная, красивая, завидного характера, но шлюшка шлюшкой. Даже приятно стало, когда она умерла!

Произнося это, Джим все ближе приближался к Лион, и по мере того, как он говорил, девушке становилось все сложнее себя сдерживать. Последние слова окончательно ее взбесили. Мориарти присел, чтобы подтянуть шнурок, и тут же почувствовал, как побелевшие пальцы нажимают на курок.

– Не смей так говорить о моей матери!

Это она уже проорала, не пытаясь остановить хлещущую ненависть. Восемь выстрелов, восемь пуль врезались в пол по оба бока от головы Джима, и пистолет перезарядили. Он поднял глаза и увидел полный ненависти и беспредельной ярости взгляд. Радужки стали совсем черными, по сравнению с ними даже самая темная ночь казалось солнечным днем. Там, где были зрачки, теперь носились огненные сполохи.

На лице Джима отразилось восхищение. Такая красота! Убийственная, завораживающая. Ни одна женщина на свете не смотрела на него так, ни одна не показывала столько исступления, запальчивости, злости, неприкрытой и необузданной. Прекрасная в гневе земная богиня. Нет, он точно должен ее заполучить, иначе уже не сможет носить гордое имя Джима Мориарти. Но не сегодня. Пока еще рано. Нужно побольше усилить эту ненависть, и тогда в ее сердце уже не останется место ни для кого другого, только для него.