Они уже достаточно далеко удалились от этой лавки, когда Андрей почувствовал, как кто-то дотронулся до его плеча. Обернувшись, он увидел лысого, который, всё так же мотая головой, прошипел:

– Russo communisto!

То, что прозвучало в ответ, услышали только прохожие – лысый быстренько исчез в толпе. Выругавшись, Андрей подумал, что если бы не злобный тон, то, в общем-то, слова «russo communisto» можно было бы принять за комплимент.

Посмеявшись над итальянцем, Алевтина Яковлевна попросила ещё раз показать, как тот мотал головой, и неожиданно спросила, знаком ли Андрей с Вадимом Второвым. Получив положительный ответ, спросила про его жену, Алину.

– Да, мы учились на одном курсе.

Она продолжила расспросы, а её муж напряженно слушал. По тону вопросов было ясно, что задаются они неспроста, и что Рыбниковы чем-то обижены на Второвых.

– Алина вообще не соображает в медицине, зачем она пошла в ординатуру, – заявила Алевтина Яковлевна.

Оказалось, что у неё знакомые в отделении, в котором проходит обучение Алина Второва. Андрей выступил в её защиту – все-таки жена друга, к тому же знакомы с детства, ничего плохого она не сделала:

– Не знаю, когда мы учились, у неё всегда были хорошие оценки.

– Мне сказали, что Второв тащил её все шесть лет – платил за экзамены, и так далее. И в ординатуру её пристроил.

– А кого ж ему пристраивать, не чужую же бабу, – искренне удивился Андрей.

И вообще, подумал он, зачем в кругу своих нести такую чушь – пристроил свою жену там, или родственницу, не на партсобрании же выступаешь.

Разливая по новой, Геннадий Петрович спросил:

– Вы с ним друзья?

– Ещё со школы.

– Даже так?! И что он вообще, как человек?

Запив виски колой, Андрей ответил, что Вадим Второв хороший товарищ, и никогда не подводит друзей.

– Он сгрузил мне какой-то неликвид – залежавшиеся медикаменты, – объяснил Рыбников. – Мы договаривались на 50 % общей суммы. Прошёл месяц, а денег нет.

И Рыбниковы возмущенно посмотрели на Андрея – так, будто он им задолжал.

– Ну… я не знаю… Может, обстоятельства… На Вадима это непохоже.

А про себя подумал, что очень похоже – долг за телефон Второв отдавал два месяца. Конечно, всё сложилось наилучшим образом – получив деньги, Андрей не стал погашать задолженность Билайну, а купил в МСС новый телефон (трубки продавались с зашитыми в них номерами), и сэкономил целую тысячу долларов. Но осадок остался.

– Так дела не делают, – сурово продолжил Рыбников. – Я это так просто не оставлю. У меня связи в линейной прокуратуре… В общем, есть к кому обратиться.

– Возможно, где-то он не прав. Но как о друге ничего плохого не могу о нём сказать.

– Ну… раз вы дружите, – кивнула Алевтина Яковлевна и вышла с кухни.

Рыбников некоторое время возмущался, затем сменил тему, и к моменту, когда пустая бутылка перекочевала под стол, успел рассказать множество смешных и курьёзных случаев из своей гинекологической практики.

– …подростки решили заняться сексом. Когда закончили, обнаружилось, что презерватив остался у неё внутри. Пробовали вытащить – никак не получается. Тогда парень снял со стены часы с кукушкой, завёл, и стал держать над девушкой. Предполагалось, что кукушка залетит туда, раскроет клювик, схватит им презерватив и вытащит. Кукушка вылетела, и застряла крылышками и другими острыми краями в мягких тканях. Девушка кричит от боли, парень растерялся. Вызвали «скорую». Выносили девушку втроём – двое несли носилки, третий держал над ней часы с застрявшей кукушкой.

На выходе, провожая Андрея, Рыбников сообщил, что живых денег у него мало, но саратовское управление железной дороги предлагает ему зачётную схему – выбрать продукцию с завода железобетонных изделий, задолжавшему за железнодорожные перевозки, и на вырученные средства приобрести оборудование. Сумма крупная – около десяти миллионов долларов. От волнения Андрей оставил не завязанными шнурки своих туфель.

– С-сколько?!

Рыбников назначил встречу у себя на работе – там он расскажет все подробности.

Как желала она этой встречи, и какой неожиданный получился у встречи итог. Имоджин поняла, что Andrew её не любит. Говоря понятным ему языком – управляющая им этологическая программа брачного поведения соответствует львиной. В львином прайде всего один взрослый самец и несколько самок, обычно соединенных родственными узами. Подросшие детеныши-самцы уходят искать лучшей доли, идеалом которой является завоевание собственного прайда. Если молодому льву это удается, он сперва убивает детенышей бывшего владельца гарема, после чего живет в львином раю, не делая ровным счетом ничего больше, ибо охотятся и ухаживают за детенышами только львицы, а отцу остается валяться на холмике, пожирать лучшую долю добычи и делать самкам детей. Конечно, до тех пор, пока не появится другой одинокий самец с когтями чуть побольше.