Но когда мы переходим к человеку, мы видим, что то, что раньше было бессознательным или полусознательным, начинает становиться сознательным; олицетворяемый им мир начинает в нём обнаруживать и постигать свою природу. Высокоразвитое животное, в отличие от наиболее примитивных животных форм (которые в основном всё ещё бессознательны), не является сомнамбулой, но обладает лишь ограниченным пробуждённым умом, предназначенным для удовлетворения нужд и потребностей его витального существования: в человеке сознательная ментальность становится более пробуждённой и, хотя поначалу она не характеризуется полной самоосознанностью и всё ещё остаётся сознательной только на поверхности, его осведомлённость о своём внутреннем и интегральном бытии может постепенно возрастать. Как и при возникновении растения и животного, сила сознательного существования достигает нового порога интенсивности и начинает осуществлять более сложные операции; происходит переход от витального ума к мыслящему и постигающему уму, развивается более выраженная способность изучать и изобретать (принимая во внимание и увязывая данные, осознавая процесс и результат), сила воображения и эстетического созидания, более высокая и гибкая восприимчивость, координирующий и интерпретирующий рассудок, – качества уже не рефлективного или реактивного, а всё более и более самостоятельного, понимающего и беспристрастного ума. Как и в предыдущих переходах, происходит расширение возможностей сознания; человек может более полно познавать мир и себя, а также облекать это знание в более высокие и законченные формы сознательного опыта. Здесь также присутствует третий постоянный элемент любого эволюционного восхождения; ум возвышает более низкие уровни и придаёт их действиям и реакциям ментальный смысл. Человек, в отличие от животного, которое просто чувствует своё тело и жизнь, осмысливает жизнь, формируя разумное представление о ней, и сознательно и объективно воспринимает своё тело. Кроме того, он поднимает на новый уровень не только материальную и телесную, но и ментальную жизнь животного; и хотя в процессе подъёма что-то утрачивается, тому, что ему удаётся сохранить в себе, он придаёт более возвышенные качества; он обладает разумностью и осознаёт свои ощущения, эмоции, желания, побуждения, ментальные ассоциации; то, что было зачатками мышления, понимания и намерения, которые позволяли ставить и решать самые простые задачи, он полностью развивает и доводит до совершенства. Ибо животное тоже думает, но автоматически, опираясь в основном на механические цепочки воспоминаний и ментальных ассоциаций, быстро или медленно улавливая влияния Природы, и только когда возникает потребность в более пристальном наблюдении или нестандартном решении, оно выходит из этого сомнамбулического состояния и начинает действовать более осознанно; оно обладает первичными зачатками практической разумности, но не способно по-настоящему мыслить и формировать идеи. Пробуждающееся сознание в животном можно уподобить неумелому и невежественному ментальному кустарю, в человеке оно превращается в опытного ремесленника и может стать – если он приложит достаточно усилий – не только искусным умельцем, но и великим художником, настоящим мастером.

Развитие человеческого существа, пока что являющегося венцом эволюции, характеризуется двумя особенностями, которые нам сейчас необходимо рассмотреть, чтобы лучше понять её процесс. Во-первых, за этим возвышением более низких аспектов жизни стоит оценивающий взгляд, бросаемый тайным развивающимся духом или универсальным Сущим в индивидуальной форме с достигнутой им высоты на то, что лежит внизу, осмотр этих уровней с двойной или двуединой мощью сознания-силы, присущей существу, – мощью воли и мощью знания, – с тем чтобы, находясь на этом новом, ином, более высоком уровне сознания, восприятия и природы, понять низшую жизнь и её возможности, возвысить её наряду со всем остальным, придать ей более высокие качества, обнаружить и реализовать её более высокий потенциал. И он делает это, очевидно, потому, что ему не хочется убивать или разрушать эту низшую жизнь, – наоборот, вечно стремясь к блаженству бытия и гармоничному звучанию различных струн своего существа, а не к приятной, но монотонной мелодии, он намерен использовать также и низкие ноты и, наполняя их звучание более глубоким и возвышенным содержанием, получить от него такое наслаждение, которое было невозможно при более грубом и примитивном исполнении. Хотя, в конце концов, он делает условием дальнейшего принятия своих низших частей их согласие на облагораживание и более возвышенное функционирование, и пока они проявляют такое согласие, он может довольно строго обращаться с ними – и даже, когда он устремлен к совершенству, а они мешают ему достичь его, принуждать и подчинять их. Именно в этом, на самом деле, заключается подлинная и сокровенная цель и задача этики, дисциплины и аскезы, – в том, чтобы укротить и обучить, очистить витальный, физический и низший ментальный аспекты жизни и сделать из них послушные инструменты, способные превратиться в ноты более высокой ментальной, а в конечном счете и супраментальной гармонии, – а не в том, чтобы изувечить или разрушить их. Прежде всего необходимо восхождение, но оно должно сопровождаться интеграций, ибо таково намерение духа в Природе.

С самого начала эволюционного восхождения тайный Дух бросает этот взгляд знания и воли вниз, стремясь всё возвысить, углубить и более тонко, изысканно и разносторонне интенсифицировать. Можно сказать, что душа растения смотрит на всё своё физическое существование с нервно-материальной точки зрения, стремясь активизировать все его витально-физические возможности; ибо создается впечатление, что его наполняют интенсивные вибрации немого трепета жизни – настолько интенсивные (хотя нам и трудно в это поверить), что в масштабах животного существования они, вероятно, оказались бы невыносимы для ума и тела. Животное смотрит на своё витальное и физическое существование с точки зрения ментализированного ощущения, стремясь максимально пробудить дремлющие в нем чувства и сделать их в каких-то аспектах намного интенсивнее обычных ощущений или эмоциональных переживаний человека или его радости от удовлетворения витальных желаний и получения наслаждений. Человек, взирая с плана воли и ума, отказывается от этих приземленных усилий, но лишь для того, чтобы развить ум, жизнь и чувства в иных направлениях, именуемых им интеллектуальными, эстетическими, моральными, духовными, ментально динамическими или практическими; благодаря возникновению этих более высоких тенденций ему удаётся полнее, возвышеннее, искуснее пользоваться возможностями своей витальной природы. Он не отказывается от животных реакций и наслаждений, но ещё сильнее ментализирует их, уменьшая присущую им темноту, грубость и тупость. Это он делает, даже пребывая на своём обычном или более низких уровнях, но, развиваясь, он подвергает свою низшую природу ещё более суровому испытанию, начиная требовать от неё, под угрозой отвержения, чего-то похожего на трансформацию: так ум готовится ко всё ещё недоступной ему духовной жизни.

Однако, достигая более высокого ментального уровня, человек смотрит не только вниз и вокруг, но и на то, что находится над ним и тайно пребывает внутри него. В нем универсальный Сущий не только начинает сознательно взирать на нижележащие уровни, но и устремляет свой взор вверх и внутрь. Создаётся впечатление, что животное живет, будучи удовлетворено тем, что Природа создала для него; если дух внутри его животного существа и смотрит вверх, то оно никак этого не осознаёт и не может этим воспользоваться, и его дальнейшим развитием продолжает заниматься Природа. Именно человек первым начинает понимать, что ему нужно подняться туда, куда устремлен этот внутренний взор. Ибо, благодаря наличию у него сознательной воли, пусть и являющейся искаженным отблеском гностического луча, он уже начинает облачаться в двойственную природу Сатчитананды; он, в отличие от животного, перестает быть примитивным сознательным существом, полностью подчиненным Пракрити, рабом исполнительной Силы, манипулирующей механическими энергиями Природы, он начинает становиться развивающейся сознательной душой или Пурушей, вмешивающимся в работу, которой прежде занималась только Пракрити, способным участвовать в ней и, в конце концов, полностью контролировать ее. Пока что он неспособен на это, он слишком запутан в сетях Природы, слишком вовлечен в ее устойчивые механические процессы: но он чувствует – хотя пока смутно и неопределённо, – что дух внутри него хочет подняться на ещё большие высоты, расширить свои пределы; нечто внутри, нечто тайное, знает, что более глубокая Душа-Природа, Пуруша-Пракрити, не будет довольствоваться его нынешней приземленностью и ограниченностью. Естественным стремлением человека, с тех пор как он утвердился в физическом и витальном мире земли и нашел время поразмыслить над своими дальнейшими перспективами, всегда был подъём на большую высоту, достижение большей широты, преображение своей низшей природы. Он должен стремиться к этому не потому, что подвержен обманчивым и тщетным иллюзиям, а во-первых, потому, что он является несовершенным и всё ещё развивающимся ментальным существом, которому необходимо развиваться дальше и двигаться к совершенству, и, во-вторых (и это ещё более важная причина), потому, что он, в отличие от других земных существ, способен осознать то, что глубже ума – душу внутри себя, и то, что выше ума – Сверхразум и дух, способен открыться им, воспринять их, подняться к ним и овладеть ими. Его природе, человеческой природе вообще, присуще стремление превзойти себя путем сознательной эволюции, подняться выше своего нынешнего уровня. Не только отдельный индивидуум, но со временем и раса (если не в лице всех своих членов, то хотя бы в лице тех групп, которые определяют общие закономерности ее внутреннего и внешнего существования) может надеяться, если разовьет достаточно сильное стремление, превзойти несовершенства нашей нынешней пока ещё небожественной природы и подняться, как минимум, на уровень высшего человечества, приблизившись тем самым (даже если оно не способно его достичь в полной мере) к уровню божественного человечества или свехчеловечества. Как бы там ни было, эволюционирующая Природа заставляет человека расти, развиваться, преодолевать себя, стремиться к идеалу, делать усилия.

Но где предел этого эволюционного самостановления через превосхождение себя? В самом уме существуют восходящие уровни, каждый из которых включает в себя несколько подуровней; есть последовательные ступени, которые мы для удобства можем назвать планами и подпланами ментального сознания и ментального существования. Развитие нашего ментального «я» в основном и сводится к подъёму по этой лестнице; мы можем утвердиться на любой ступени, всё ещё сохраняя зависимость от более низких уровней и обладая способностью иногда восходить на более высокие и отвечать влияниям, приходящим с высших уровней нашего существования. Сейчас в своём обычном состоянии мы всё ещё устойчиво пребываем на низшем подплане ума, который можно назвать ментально-физическим, поскольку, воспринимая явления и ощущая реальность, мы зависим от физического мозга, физического чувственного ума и физических органов чувств; на этом уровне мы представляем собой физического человека, придающего наибольшее значение объективному миру и своей внешней жизни, обладающего очень скудным субъективным или внутренним бытием и подчиняющего все его дары более настоятельным требованиям внешней реальности. У этого физического человека есть витальная часть, которая в основном состоит из небольших инстинктивных и импульсивных формаций витального сознания, поднимающихся из подсознания, а также из устоявшегося комплекса или круга ощущений, желаний, надежд, чувств, удовольствий, зависящих от внешних вещей и внешних контактов и не выходящих за рамки практического, мгновенно реализуемого и возможного, привычного, обычного и заурядного. У него есть ментальная часть, но и она тоже ограничивается привычным, традиционным, практическим, объективным и ценит принадлежащее интеллектуальной сфере в основном за то, что это помогает ему поддерживать его физическое и чувственное существование и более эффективно, удобно и комфортно наслаждаться им. Ибо физический ум опирается на материю и материальный мир, на тело и телесную жизнь, на чувственный опыт и на обычную практическую ментальность и ее ощущения. Все явления иного порядка представляются физическому уму чем-то сомнительным, эфемерным и зависящим от внешней чувственной ментальности. Даже воспринимая содержимое этих более высоких сфер жизни, он смотрит на него не как на внутреннюю реальность, а либо как на полезное дополнение, либо как на излишнюю, но приятную игру воображения, чувств и абстрактного мышления; и даже если он соглашается с реальностью тонких объектов, он не чувствует конкретности и основательности их субстанции, более тонкой чем физическая и не такой осязаемой, как она, – он считает их субъективным и менее вещественным продолжением физической реальности. Человеческое существо неизбежно должно сначала опереться на Материю и уделить должное внимание внешним истинам и внешнему существованию; ибо это то первое условие нашего существования, на котором упорно настаивает Природа: физический человек в нас выдвигается ею на передний план и умножается в мире в качестве силы, упрочивающей надёжную, хотя и несколько инертную материальную основу, на которую она может опереться, пытаясь создать более развитые человеческие типы; но в рамках этой ментальной формации никакой иной прогресс, кроме материального, невозможен. Таков наш начальный ментальный статус, но ментальное существо не может вечно оставаться на этой самой низкой ступени лестницы человеческой эволюции.

Над физическим умом и глубоко внутри (в зоне недоступной восприятию физических органов чувств) есть нечто, что мы можем назвать сознанием ума жизни, подвижным, витальным, нервным, более открытым (хотя всё ещё смутно) психическому, способным обеспечить первичное становление души, но не настоящей, а более сумрачной витальной души, – не психического существа, а фронтальной формации витального Пуруши. Эта витальная душа очень отчётливо воспринимает феномены витального мира, взаимодействует с ними и пытается воплотить их здесь; для неё очень важно, чтобы витальное существо, жизненная сила и витальная природа удовлетворяли свои желания и реализовывали свои возможности: она смотрит на физическое существование, как на место, где реализуются витальные стремления, где разворачивается игра честолюбия, власти, сильных характеров, любви, страстей, рискованных начинаний, где осуществляются индивидуальные, коллективные и общечеловеческие искания, замыслы и авантюры, где проводятся всевозможные жизненные эксперименты и испытываются новые жизненные ощущения, и если бы не этот спасительный элемент, не эта более великая сила, интерес и значимость, физическое существование утратило бы для нее всякий смысл. Эта жизненная ментальность поддерживается нашим тайным сублиминальным витальным существом и скрыто связана с витальным миром, которому она может с легкостью открыться и ощутить незримые динамические силы и реалии, пребывающие позади материальной вселенной. Есть внутренний витальный ум, который в своей работе не пользуется данными органов чувств и не ограничивается ими; ибо на этом уровне мы отчётливо чувствуем независимость нашей внутренней жизни и внутренней жизни мира от тела и от символов физического мира, которые мы считаем единственными природными феноменами – как будто Природа не обладает более значимыми феноменами и более значимыми реалиями, чем феномены и реалии грубой Материи. Витальный человек, сознательно или бессознательно воспринимающий эти влияния, живет желаниями и ощущениями, страстями и эмоциями, любит силу и деятельность, чрезвычайно активен и энергичен: он может уделять и действительно уделяет очень большое внимание материальному существованию, но даже преимущественно занимаясь его текущими событиями, он заставляет его обогащаться новым жизненным опытом, стремиться к реализации своих возможностей, расширять своё жизненное пространство, наращивать витальную мощь, жизнеутверждаться, всё шире распространять своё витальное влияние, выступая в качестве проводника первичного импульса Природы, нацеленного на широту бытия; когда этот жизненный импульс достигает высочайшей интенсивности, человек начинает разрушать барьеры, стремиться к новым горизонтам, потрясать устои прошлого и настоящего в интересах будущего. Он склонен вести и ментальную жизнь, которая часто порабощена витальной силой и её желаниями и страстями, которые он как раз и стремится удовлетворить с помощью ума: но когда его начинают глубоко интересовать ментальные вопросы, он может стать ментальным авантюристом, первопроходцем к новым ментальным формациям или борцом за идею, тонко чувствующим типом художника, восторженным поэтом жизни, провозвестником или поборником великого дела. Витальный ум динамичен и поэтому является очень мощной эволюционной силой Природы, существенно ускоряющей ее работу.

Над этим уровнем витальной ментальности находится ещё более обширный план чистого мышления и разумности, на котором мысль, концепция, идея становятся самыми важными факторами; ментальное существо в тех, кто находится под влиянием этого плана – философах, мыслителях, ученых, интеллектуальных творцах, идеологах, ораторах, писателях, идеалистах и мечтателях, – на сегодняшний день достигает своего апогея. У такого ментального человека есть своя витальная часть, своя жизнь, наполненная всевозможными страстями, желаниями, амбициями и жизненными чаяниями, своё приземленное чувственное и физическое существование, и эта низменная часть часто может настолько уравновешивать или перевешивать в нем более благородный ментальный элемент, что тот, даже будучи его высшей частью, не направляет и не формирует всю его природу: впрочем, подобное не свойственно высокоразвитому ментальному человеку, который, достигая этой стадии, как правило, начинает подчинять витальную и физическую природу своему уму и разумной воле и контролировать их. Ментальный человек не может трансформировать свою природу, но он может контролировать и гармонизировать её, навязать ей закон ментального идеала, сбалансировать или оказать возвышающее и очищающее влияние, свести к минимуму многоликий хаос и противостояние или общую неразбериху, царящие во всё ещё фрагментарном и незрелом человеческом существе. Он может быть созерцателем и хозяином своего ума и своей жизни, может сознательно развивать их и становиться, по мере этого развития, творцом самого себя.

За этим умом чистой разумности стоит внутренний или сублиминальный ум, непосредственно воспринимающий всё, что происходит на ментальном плане, осведомлённый о деятельности многочисленных ментальных сил и способный чувствовать те идеативные и иные тонкие влияния, оказываемые на материальный мир и витальный план, о которых мы сейчас можем разве что догадываться: эти неуловимые и неощутимые влияния доступны и реальны для ментального человека, и он смотрит на них как на истины, стремящиеся реализоваться в человеческой или земной природе. На внутреннем плане независимость от тела ума и ментальной души может стать для него абсолютной реальностью, и он сможет пребывать в них также сознательно, как и в физическом теле. Таким образом, если мы способны жить в уме, среди идей и ментальных представлений, быть не жизнью и телом, а скорее чистым разумом, то в иерархии Природы мы достигаем высочайшего уровня, предшествующего духовному. Ментальный человек, управляющий собой и развивающий себя с помощью ума и воли, сознающий идеал и устремленный к его реализации, интеллектуал, мыслитель, мудрец, менее динамичный и прагматичный, чем витальный человек (являющийся человеком действия, стремительно реализующим возможности внешней жизни), но не уступающий ему, а в конечном счете, и превосходящий его в способности открывать расе новые горизонты, обычно представляет собой вершину природной эволюции на человеческом плане. С точки зрения обычного ума, эти три уровня ментальности, сами по себе чётко отличающиеся друг от друга, но чаще всего причудливо перемешанные в человеке, просто порождают три психологических типа и не несут в себе никакого иного смысла; однако на самом деле они исполнены смысла, так как являются ступенями природной эволюции, ведущими ментальное существо к превосхождению себя. И как мыслящий ум является высочайшей ступенью, которой Природа в настоящий момент способна достичь, так и достигший совершенства ментальный человек является редчайшим и высочайшим из её обычных человеческих творений. Чтобы подняться на ещё более высокую ступень, она должна низвести в ум и активизировать в уме, жизни и теле духовный принцип.