По знаку графа подскочили лакеи, осторожно ухватили подрамник и развернули его лицом к зрителям. Все ахнули. Красавица выступающая из чащи небрежно отводящая рукой листья плюща казалось готова была сойти в комнату. В первый миг все просто жадно рассматривали ее: одежду, волосы, украшения, потом графиня отступила на пару шагов и схватилась за сердце:

– Не может быть!

– Что случилось дорогая?
– граф поддержал жену, оглянулся и усадил в кресло, сбросив с него картоны и кисти.

Графиня смотрела на портрет и беззвучно рыдала. От этого зрелища ее мужу стало нехорошо и он снова кивнул лакеям, заставляя вернуть картину на место.

– Магда, не молчи, что это за девушка?

– Стэн, уйдем!
– леди взяла себя в руки, встала и принялась отдавать распоряжения: - комнату закрыть, всем все забыть. Кофе, полотенца и лед в мой будуар! Фелиция, ступай к себе!

Младшая леди Вилнэ скорчила обиженную гримаску, но соприть с матерью не посмела. Через четверть часа графиня сидела на диване в своем будуаре, прикладывая к припухшим векам лед в полотенце и рассказывала своему супругу давнюю историю из жизни своей семьи.

– Ее звали Амалия. Точнее Эльза Катарина Амалия Дират. Она приходилась мне троюродной сестрой по матери. Ами рано повзрослела и была очень красивой, впрочем ты и сам видел, на том портрете она как живая, - графиня грустно хмыкнула и поменяла лед.

Граф нахмурился, девушка действительно была невообразимо хороша, но еще и отчего-то выглядела весьма.. опасно?

– Мне было четырнадцать, - продолжала леди Магда, - когда матушка сообщила, что Амалия выходит замуж, за старшего сына графа Белнейма. Ты кажется с ним знаком, он так и не женился с тех пор, домен унаследует его младший брат. Так вот, - леди сделала глоток кофе, - начали готовиться к торжеству, сшили приданое, пригласили гостей, - голос графини смягчился от воспоминаний, а потом обрел прежнюю стальную твердость.
– В день свадьбы Амалию нашли мертвой. Она была уже одета и причесана, даже фамильные украшения остались на ней. Королевский суд не стал расследовать дело. Ее быстро похоронили, обозвав все сердечным приступом от волнения, жених спешно уехал, праздник превратился в поминки. Но я очень хорошо ее помню, Стэн, я была уже большая и мечтала о таком же платье и венке, и эти волосы! У нее были самые прекрасные волосы, которые я видела в своей жизни!
– Тут графиня повернулась к супругу и пугающе спокойным тоном спросила: - а теперь скажи мне, Стэн, откуда наш сын может знать Амалию? Ведь она умерла почти за двадцать лет до его рождения!

– Дорогая, ты уверена, что ничего не напутала?
– граф нахмурился и внимательно изучал лицо жены, словно искал в нем что-то прежде неведомое.

– А, - леди Магда усмехнулась знакомой мужу уверенной улыбкой, - ты думаешь, что я уже так стара, что не помню свою родственницу или сошла с ума от беспокойства за Ричарда? Тогда иди сюда! Я не зря попросила все принести в будуар!

Графиня встала с дивана и подошла к своему любимому письменному столу. Он был частью ее приданого и сейчас пожалуй был вещицей в старинном вкусе, но она не меняла его потому что высокая крышка стола поднималась и являла любопытным родовое древо графини со всеми веточками и ответвлениями. Каждое имя сопровождалось миниатюрным портретом на белом фарфоре или слоновой кости. Папенька леди Магды очень ценил свою фамилию и заказал такой стол каждой из трех дочерей.

– Взгляни, Стэн, - указательный палец графини уперся в небольшое изображение, украшенное венком из флердоранжа, что как раз и означало гибель в возрасте невесты.

Граф подошел ближе, наклонился и вынул из кармашка жилета монокль, с помощью которого давно уже изучал бумаги и наставил его на портрет. Сомнений не было! Те же черные, блестящие как вода волосы, те серьезные зеленые глаза, и даже платье из тяжелого зеленого шелка если не точно такое же, то очень похожее. Такие носили во времена его молодости! Сейчас дамы одеваются гораздо... откровеннее!

– Может быть дальняя родственница твоей кузины?
– неуверенно предположил граф. Иногда кровь играет в роду очень странно.

– А платье?
– графиня скептически поджала губы, - только не говори мне про маскарады! Ричард рисует с натуры, а современные портнихи шьют иначе! Совершенно иначе!

– Но как это может быть? Даже если смерть была обманом, эта девушка сейчас должна быть старше тебя! А на портрете Ричарда она свежа как майская роза!

– А ты помнишь, Стэн, кем становятся девушки умершие в день свадьбы, если их обидчик не наказан?
– спросила леди Магда, аккуратно опуская крышку стола.

– Вилиса? Бред. Не может быть!
– граф говорил уверенно, но торопливо, скрывая страх.
– Да и почему она появилась только сейчас? Сколько лет прошло!

– Не знаю, - леди Магда тяжело вздохнула и пожала плечами, - но мы должны выяснить что сумеем и защитить нашего сына! Если ты позабыл Стэн, вилисы пьют жизнь.

– Магда, не впадай в панику, - поморщился граф, - все это бабкины сказки! Тебе пора хорошо поесть и проведать сына, все глупости мерещатся на пустой желудок!

Супруги спустились в малую столовую и подкрепились. К ним присоединилась младшая дочь со своей гувернанткой, престарелый дядя графа, имеющий право проживания в родовом имении, парочка кузин графини, обожающих наезжать зимой, 'погреть старые косточки' у халявных каминов, но неожиданно приехавших летом вместе с внучкой. Обычный узкий круг состоятельного дома, расположенного далеко от столицы.

Старательные слуги сохранили большую часть блюд свежими, что стол выглядел вполне прилично, а поскольку обитатели дома проголодались, так что первые полчаса раздавался лишь звон приборов, бульканье вина и шорох салфеток.

Немного успокоив разгулявшиеся нервы мадерой граф снизошел до беседы с дядей. Старый пень уже давно ничего не слышал, но страшно обижался, если его игнорировали. Прорычав несколько слов, он успокоил свое самолюбие и занялся котлетой из фазана в сливовом соусе. Графиня между тем пытала родственниц расспрашивая их про вилис и про Амалию.