Франсуа последовал за ней и онемел от изумления. Это было что-то вроде глубокой ниши, похожей на карцер. На узком ложе лежала молодая женщина лет двадцати пяти — темноволосая, хорошо сложенная, красивая. Однако самым удивительным показалось Франсуа ее одеяние — зеленое платье наитончайшего шелка, но такое заношенное и рваное, что казалось, будто она не снимала его годами. На шее у нее была золотая цепочка с подвеской в виде еврейской шестилучевой звезды.

— Кто вы?

Вопрос вызвал у молодой женщины удивление. Она ответила другим вопросом:

— Вы француз?

— Да. А, кроме того, граф Лумиельский. Так кто же вы?

Снова молодая женщина не ответила. Она направила на него оба своих указательных пальца и быстро-быстро проговорила какие-то непонятные слова. Старуха вскрикнула и перекрестилась.

— Что вы делаете?

— Я проклинаю вас, как сделала это с предыдущим графом. От этого он и умер!

Женщина напряглась всем телом, как дикий зверь, съеживающийся перед прыжком; ее глаза метали молнии. Почему она заточила себя в этих казематах? Ведь когда старуха коснулась двери, та не была закрыта, в этом Франсуа был уверен. Странно, черноволосая красавица в зеленом не внушала ему никакой боязни. Наоборот, ему хотелось заключить ее в объятия, чтобы успокоить и утешить, как ребенка… Он улыбнулся ей. То, что он не напуган, казалось, живо ее задело.

— Вы мне не верите? Ну так что ж! Следуйте за мной!

— Только если вы скажете мне свое имя.

— Я назову вам его по дороге. Идемте.

Она взяла факел, находившийся в ее нише, пересекла сводчатый зал и стала подниматься по лестнице. Старуха, тоже со своим факелом, шла по пятам за Франсуа. Вот так, шагая между этими двумя странными женщинами, он и открывал свой замок.

Выбравшись из подземелья, женщина в зеленом толкнула какую-то дверь. Франсуа изумился. Он попал в совершенно необъятное помещение, однако его поразила не столько его площадь — он и в других замках видел залы не меньше, — сколько высота. Снаружи было еще светло, и свет, проникавший через несколько бойниц, позволял догадаться, что потолок тут не ниже, чем в соборе. Граф Лумиельский даже забыл о том, кто стоит с ним рядом.

— Сколько тут этажей?

— Два.

Два! Невероятно! В таком замке их с легкостью можно было бы уместить все четыре или пять! Франсуа поднял глаза. Скудное освещение не позволяло видеть потолок, взгляд терялся в полумраке. Создавалось впечатление, что над головой нависла сама неизвестность… Молодая женщина заговорила, пересекая зал уверенным шагом:

— Меня зовут Юдифь. Я из Гранады.

Франсуа удивленно прервал ее:

— Так вы знаете Гранаду?

— Я жила там.

— Но вы же не сарацинка!

— В Гранаде живут не одни только сарацины. Есть также и евреи.

Пройдя через все помещение, Юдифь из Гранады вступила на другую лестницу. Начался бесконечный подъем.

— Мой отец Эфраим торговал шелком. Мы вместе покинули Гранаду три года назад, направляясь в Бургос. Я была помолвлена с одним молодым человеком из этого города, и отец сопровождал меня туда на свадьбу. По дороге мы остановились в Лумиеле. Граф оказал нам гостеприимство, однако ночью велел убить моего отца, а меня изнасиловал…

Они поднялись на следующий этаж. Снова Юдифь вступила в зал, размерами не уступающий собору. Франсуа заметил посреди пустынного пространства кровать под балдахином. Должно быть, это покои сеньора, его спальня. Молодая женщина продолжила:

— Я прокляла его, и сразу же после этого он поднялся на стену и бросился вниз. Я покажу вам откуда.

— Вы колдунья?

— Эту силу я унаследовала от моей матери Мириам, а она — от своей.

За вторым залом обнаружилась новая лестница, на этот раз всего в несколько ступеней, заканчивающаяся люком. Юдифь из Гранады подняла крышку. Они вышли на дозорный ход.

Ничего подобного Франсуа раньше не видел. Во-первых, высота стен, к которой прибавлялась высота скалы, казалась просто невероятной. Стоило склониться через парапет, и внизу разверзалась настоящая бездна. К тому же из-за отсутствия зубцов (что было сделано, без сомнения, для того, чтобы удобнее бросать камни и прочие метательные снаряды) парапет, едва достигавший ему до пояса, казался необычайно низким. Франсуа вновь испытал такое же смущение, как давным-давно в Куссоне, когда его дядя заставил его пройти над пустотой.

Юдифь остановилась.

— Вот отсюда и бросился граф. Крестьяне нашли его тело прямо под этим местом.

Она увидела бледность на лице Франсуа.

— А вам самому не хочется туда прыгнуть?

— Да, но это просто головокружение. Со мной такое уже было в детстве.

— Прыгайте, как граф Лумиель!

Солнце садилось, и пейзаж приобрел какие-то новые, необычные краски; расположенная правее деревня белела загадочным пятном. Франсуа так и тянуло полететь подобно птице! Некоторое время Франсуа воображал себе, будто он парит над этой необъятностью — как тогда, в Булони, когда смотрел на море. Достаточно всего лишь оттолкнуться ногой и… Но тут его взгляд упал на перстень со львом, и он вернулся к действительности.