Когда он потянулся за картами и пошарил в дверном кармане, в котором обычно их держал, его осенило:

— Ты мертва.

Она кивнула, соглашаясь.

— Это воспоминание, — предположил он.

Она снова кивнула. Теперь это имело смысл. Он бродил в воспоминаниях одного из своих ранних занятий с Персефоной. Цели этих занятий были всегда одинаковы: покинуть сознание. Обнаружить подсознание. Расшириться до коллективного подсознания. Найти нити, которые всё соединят. Смыть и повторить. Сначала ему никак не удавалось проскочить мимо первых двух. Каждый сеанс он тратил на то, чтобы выманить себя из конкретных реальных мыслей.

Пальцы Адама оцарапали пустое дно дверного кармана. Правда о том, где карты хранились в воспоминании, столкнулась со знанием, где он хранил их в настоящем. После смерти Персефоны окна стали пропускать воду, и он стал хранить карты в бардачке, чтобы они не пострадали.

— Зачем ты здесь? Это сон? — спросил он, а потом сам же себя поправил: — Нет, я гадаю. Я что-то ищу.

И стоило ему это сказать, как он остался в машине один.

Но он не только остался в машине один, но и оказался на том месте, где сидела она, и держал карты таро в руке. Рисунок на карте был нарисован схематично, небрежно и напоминал стаю шершней. На самом деле это могла быть рубашка. Но неважно. Что он искал? Трудно перейти в пространство между сознанием и подсознанием. Слишком много концентрации, и он может выйти из медитативного состояния. Слишком мало — и он потеряет цель.

Он позволил своим мыслям подойти чуть ближе к настоящему.

Электронная музыка просачивалась в сознание, напоминая, что его тело находилось в машине Ронана. С другой стороны, эту музыку было легко принять за звучание души Ронана. Голодная и просящая, она нашёптывала тёмные места, старые места, огонь и секс.

Адам был стабилен благодаря пульсирующему фоновому ритму и воспоминанию о близости Ронана. Дьявол. Нет, демон. Знания там не было, а потом появилось.

«Север», — сказал он.

Всё окружило кольцо светящегося белого цвета. Он был таким ярким, что сжигал зрение, если смотреть прямо на него; а Адаму нужно было смотреть прямо перед собой. Очень далёкая его часть, часть, которая глухо билась в электронном ритме, вдруг вспомнила, что это был свет от зарядного устройства телефона. Это была та часть его мозга, которая всё ещё находилась в настоящем, чтобы нашептывать маршрут Ронану.

«Поверни направо».

Пробормотал Энергетический пузырь ему в глухое ухо. Он прошептал из-за сломленности, из-за отречения, из-за принуждения, из-за небытия. Шаг назад от неуверенности в себе, лживое обещание, которое, ты знал, навредит тебе позже, знание, от которого ты пострадаешь, и, скорее всего, ты это заслужил. Демон, демон, демон.

«Вперёд, вперёд, вперёд».

А где-то тёмная машина мчалась по дороге. Рука вцепилась в руль, кожаные ремешки в запястье. Грейворен. Ронан. В этом нагреженном месте всегда было одно и то же время, и поэтому сердце Адама отбивало странный чёткий ритм, вновь переживая тот момент, когда Ронан предложил свою руку, чтобы помочь Адаму подняться с асфальта. Лишённые контекста физические ощущения взорвались: шок удивления от жара при прикосновении кожи к коже; негромкое шуршание браслетов возле запястья Адама; внезапный укол возможности...

Всё в его сознании было взято в жгучее белое кольцо света.

Чем глубже Адам погружался в музыку и в окружённую белым тьму, тем ближе он продвигался к какой-то сокровенной правде о Ронане. Она пряталась, как уже знал Адам, иногда посверкивая, за лесом, созданным из мыслей. На краткий миг Адам подумал, что он что-то понял про Ронана и про Энергетический пузырь — про Ронана-и-Энергетический пузырь – но это ощущение тут же улетучилось. Он ринулся за ним, углубляясь в то, из чего был соткан разум Энергетического пузыря. И вот Энергетический пузырь швырнул ему изображения: душащая древесная лоза, раковая опухоль, подползающая гниль.

Адам сразу понял, что демон был внутри.

Он чувствовал, как демон наблюдает за ним.

«Пэрриш».

Его заметили.

«ПЭРРИШ».

Что-то коснулось его руки.

Он моргнул. Всё было в светящемся кольце, а затем он моргнул снова, и кольцо превратилось в яркий зрачок зарядного устройства сотового, воткнутого в прикуриватель.

Однако автомобиль никуда не ехал, он только-только остановился. Пыль всё ещё кружилась перед фарами. Ронан был совершенно тих и неподвижен, одна рука, собранная в кулак, покоилась на переключателе передач. Музыка была выключена.

Когда Адам перевёл взгляд на Ронана, тот, сжав челюсть, смотрел прямо в лобовое стекло.

Пыль улеглась, и Адам, наконец, увидел, куда он их привёз.

Он вздохнул.

Потому что легкомысленная поездка холодной ночью и подсознание Адама привели их не к беде, случившейся в Энергетическом пузыре, не к расколу в камне вдоль энергетической линии и не к угрозе, которую увидел Адам в ослепительном свете фар его машины. Вместо этого Адам — освобождённый от мотива и давший волю собственным мыслям, поглощённый задачей найти демона — привёл их обратно в трейлерный парк, где всё ещё жили его родители.