– Веди, Сусанин.

И Сусанин повел. Тонкий ступал за ним след в след, как по болоту, и все равно через пять минут его одежду и обувь можно было выжимать. Он смотрел по сторонам на одинаково рыжие, чешуйчатые какие-то сосны и не понимал, как здесь вообще что-то можно найти. И как тут ориентироваться? Летом – куда ни шло, там мох и все такое. А зимой?

Серега, кажется, знал больше. Он уверенно шагал по снегу, вглядываясь то в сосны, то в сугробы, как будто чего-то от них ждал, но все никак не мог дождаться. Темнело. На сугробах тут и там тлели ржавые иголки хвои, торчали коряги и пеньки, в общем, не лесопарк, с дорожками туго. Через каких-нибудь сорок минут (а может, и четыре – меньше всего хотелось смотреть на часы) Тонкий окончательно разочаровался в своей затее. Серега шагал не то чтобы бодро, но с таким видом, словно у него в руках карта и они вот-вот найдут сокровища капитана Флинта. Только на острове Сокровищ хотя бы тепло…

– Главное – найти тропинку, – рассуждал Серега. – А по ней уже проще. Если землянка есть, то и до нее добредем.

– Здесь что, дорожки расчищают? – злился Тонкий. Ему было не то чтобы все равно, а просто в тепло хотелось.

Серега не понял юмора:

– Нет, протаптывают.

– Экскурсии из столицы, – продолжал ворчать Тонкий.

– Слушай, чего ты от меня хочешь? – дошло до необидчивого Сереги. – Веду как умею, надо было с правильного места заходить.

– В правильное время и пространство! – Тонкий уже валял дурака, зубы стучали и требовали разминки.

– От поселка. Там дорожка есть. Должна быть, – поправился Серега. – Если кто-то и ходит в лес, то уж точно деревенские, а не горничные из гостиницы. Оттуда дорожка протоптанная и должна быть… Что непонятно-то?

– Все понятно, – буркнул Тонкий. – Только холодно.

– Терпи. Придем же мы когда-нибудь.

– Обнадежил!

Ни с того ни с сего Серега резко отвел руку назад, удерживая Сашку на месте. А Тонкий уже нацелился сделать шаг, занес ногу и чуть не повис поперек Серегиной руки.

– Дурак?!

– Такой же, как и ты. Сейчас нам обоим мало не покажется.

– Не понял?

Серега молча взял Сашку за плечи и развернул лицом в нужную сторону:

– Видишь?

Там, куда он показывал, не было ничего такого, на что стоит посмотреть. Сосны, сугробы, ржавые иголки хвои…

– Что я должен видеть?

– Сюда смотри, балда, на снег! – занервничал Серега. И совсем непонятно добавил: – Только тихо смотри.

Тонкий тихо посмотрел на снег. В заледеневшем сугробе была буквально выломана ровная, достаточно глубокая борозда. Как будто кто-то на брюхе полз и прокладывал себе в наледи путь, как ледокол, не жалея собственной физиономии. Причем полз кто-то очень толстый.

Истинное происхождение борозды выдавали только маленькие ямки-копытца, нелепые в этой канаве.

– Кабан?

– Ага, – нарочито беззаботно ответил Серега. – Как ты, наверное, догадываешься – взрослый. Зима на дворе.

Причем тут зима, Тонкий не понял, но мысль уловил. Кое-что о кабанах он знал сам, кое-чего успел наслушаться от Сереги, в общем, мысленно уже бежал из леса, вопя, ломая ветки и роняя сосны, потому что тем, кто видел кабана, никакая сосна не преграда. Вслух же спросил:

– Как думаешь: далеко?

Серега нарочито спокойно пожал плечами:

– След ведет во-он туда. Если не пойдем, то и не столкнемся. Только…

– Что?

– Тропинка, похоже, тоже там. Кабан по бурелому не шляется, ему простор нужен.

– Ну на фиг, пошли в обход!

– Ясное дело. Я просто предупредил. Чтобы ты не канючил.

На «канючить» Тонкий почти обиделся, но виду не подал. Повернулся и как миленький погреб за Серегой по снегу. Вот почему все самые лучшие и светлые мысли приходят так поздно? Почему, скажите на милость, несколько дней назад, когда Тонкий только собирался на форум, он не додумался до такой элементарной вещи? Что хранилище будет ограблено, что он допросит ворона, узнает о землянке, попрется в лес… Ну вот что, трудно было догадаться? И подготовиться как следует! Взял бы снегокат, дедовы болотные сапоги по пояс….

Крошечные лыжи Тонкий давно уже снял. Во-первых, одна сломалась, во-вторых, при таких сугробинах они были просто бесполезны. Тут нужны либо нормальные длинные лыжи, либо никакие. А лучше всего – вездеход.

– Чего притих? – окликнул Серега. – Испугался?

– Сам дурак, – обиделся Тонкий и зачем-то поделился: – Мечтаю о вездеходе.

– Да потерпи ты чуть-чуть, найдем мы твою землянку!

Вот и поговорили. Тонкий тут, понимаешь, мечтами делится, а ему: «Потерпи». Сколько раз в час можно обозвать человека нытиком? Вот он, сельский снобизм! Для надежности Тонкий повторил:

– Сам дурак. – И решительно шагнул в сугроб.

– Иди сюда, здесь мелко, – не обиделся Серега. Вот как с таким человеком кашу варить? Наверное, проще, чем искать землянку. Можно, конечно, попробовать объяснить.

– Понимаешь, – начал Тонкий. – У нас в городе с лесами как-то не очень. Честно говоря, совсем труба у нас там с лесами.

– Да не ерничай ты. – Серега хлопнул его по плечу. – Я так.

– И я так…

Этот ничего не значащий разговор мог продолжаться целую вечность. Потому что скучно и страшновато вот так вот чапать по сугробам неизвестно куда непонятно зачем. Прибавьте к этому однообразный пейзаж, который мозолит глаза уже минут сорок и никак не желает меняться. Прибавьте еще успокаивающий шум веток и равномерный стук зубов. Если вы не будете развлекать себя беседой, то через каких-нибудь полтора часа вы достигнете просветления, как индийский йог, и никогда не найдете никакой землянки, потому что тем, кто достиг просветления, все на свете землянки глубоко по барабану. Впрочем, иногда развлечения могут найти тебя сами, и тогда – хоть беги.