Шрифт:
— А какая? Сложная, что ли? — Ну почему, почему он не дал ей напиться? Сейчас все предстоящее казалось бы ей веселой шуткой. В конце концов, с кем не бывает? Секс с потомственным аристократом Кобзарем-Залесским, ныне помощником депутата, владельцем пафосного замка из красного кирпича. Это даже пикантно.
— Во-вторых, — Жора не обратил внимания на ее выпад, — искусствовед у нас кто? Я, что ли?
— Уж точно не ты, олух. — Ирина посмотрела на какую-то аляповатую репродукцию Шишкина на стене.
— Картина, между прочим, настоящая. — Жора слегка обиделся. — Подделок не держим.
— По-моему, тебя бессовестно обманули. — Ирина бросила на пол босоножки и села в кресло. — Может, ты у нас в бизнесе и монстр, но со вкусом у тебя того, не очень, толстячок ты мой.
— Вот-вот, давай! — оживился Жора.
— Что давать?
— Ругай меня.
— Зачем? — удивилась Ирина. Может, не стоило его дразнить. Может, он обидчивый…
— Мне нравится. Меня это заводит. Обычно женщины на меня сначала ругаются, а потом в восторге. Я как-то привык уже. Так что давай, ругай. Ты же меня не любишь?
— Ненавижу, — охотно подтвердила Ирина.
— Вот и выскажи все, что обо мне думаешь.
Ирина оторопела. От неожиданности все ругательства вылетели у нее из головы.
— Когда нарочно, ничего не придумывается, — пожаловалась она. — И вообще, давай я тебе лучше стриптиз исполню.
— Это после, а сначала давай, ругай. Я тебе помогу. Начнем с… — он почесал стриженую голову, — с толстой обезьяны.
— Толстая волосатая обезьяна. — Ирина скосила юза на густой мех у Жоры на груди.
— Гамадрил бритоголовый! — заливался Жора. — Уродище конское!
— Почему конское? — удивилась Ирина. — Ну если тебе хочется, пожалуйста. Гамадрил и конское уродище!
— Кайф! — Жора в восторге начал расстегивать рубашку. — Хам противный, фофан жеваный, гнусь подзаборная!
— Ну и женщины у тебя были, — не выдержала Ирина. — И что, каждая тебя так ругала?
— Ты не поверишь, но это еще цветочки. Иногда такие горячие бабы попадаются, даже у меня в ушах звенит! Я понимаю, ты к этому не привыкла, но попробуй, может, получится.
Ах, она к этому не привыкла?! Ирина открыла рот и выдала такую хлесткую фразу, что продавцы на рынке сгорели бы со стыда.
Жора слегка оторопел:
— Да ты дикая штучка!
— Господи, где ты таких слов нахватался? — Ирина вскочила с кресла. — И вообще, мне надоело! Или ты кончаешь валять дурака, или я отсюда уезжаю сейчас же!
Жора неприятно прищурился.
— На чем уезжаешь, девочка моя сладенькая? Если ты забыла, сюда мы приехали на моей машине. Утром я тебя отвезу, куда прикажешь, и мы в расчете. Только все равно вернешься. Сама вернешься, слышишь?
Она ответила еще более неприличным словесным пассажем, общий смысл которого сводился к тому, что плевать она хотела на Жору и что он — нехороший человек.
— Кайф! — Жора, скинул рубашку, обнажив складчатые телеса, и кинулся к ней, задев столик с бутылкой шампанского. Бокалы со звоном разлетелись на осколки, и Ирина испуганно взвизгнула. Ее босые ноги почувствовали прикосновение острых маленьких стекол.
Жора подхватил ее на руки и куда-то понес.
— Сама ко мне придешь, — бормотал он, — проверено…
В полутьме она разглядела белую дверь, которую Жора открыл пинком ноги. Светлый ковер, белые стены, лишь чуть-чуть подсвеченные ночником, — спальня.
Он бросил Ирину на кровать, которая тут же мягко закачалась от удара.
— А вот теперь можешь исполнить свой стриптиз…
— Ну что, надумал? — голос Вовки в телефоне заглушался лаем Бумбы.
— В принципе я согласен. — Смирнов старался говорить уверенно и солидно. — Только неплохо бы съездить посмотреть, что к чему.
— Да пожалуйста! Хоть завтра!
— Я серьезно. — Андрей посмотрел в сторону кухни, где мать гремела посудой, разогревая ужин. — Нужно с людьми пообщаться. Может, я не потяну…
— И я серьезно. — Вовка наконец отделался от Бумбы и заговорил по-деловому: — Я собирался туда сам ехать, но теперь отправишься ты. Только билет завтра переоформим на тебя, и все дела.
— Как завтра? — всполошился Смирнов. — Во сколько?
— Поезд в девять утра. Обратно вернешься через два дня. Времени как раз хватит, чтобы город посмотреть, с людьми познакомиться…