Маг поморщился:

– До чего же ты зануден!

– Знаю, – ответил Олег ровным голосом. – Правильность и добродетель не настолько интересны, как порок и распущенность. Хоть тела, хоть мыслей. Но мир создает правильность, а не стремление к хаосу.

– Правильность занудна, – возразил маг. – А вот пороки… Мы живем здесь и сейчас. Так почему я должен таскать камни в фундамент цивилизации, которую не увижу, если могу просто лежать в холодке, пить вино, щупать женщин и свысока смотреть на тех, кто строит?

– Ты не должен лежать на виду у всех, – пояснил Олег, – дабы не служить дурным примером.

Маг кивнул.

– Вот мы и пришли к выяснению. Ты велишь мне….

– Предлагаю, – поправил Олег и пояснил тяжеловесно, что тоже ненавидела в нем Барвинок: – С моей стороны невежливо приказывать столь мудрому и знающему человеку.

Маг отмахнулся.

– Дело не в словах. Пусть предлагаешь. Но если не приму твое любезное предложение, сотрешь меня в песок. Об этом ты умолчал так красноречиво, чтобы не было никаких сомнений? Я, в свою очередь, предлагаю оставить меня в покое и никогда больше не появляться в этих землях… Согласен?

Барвинок быстро зыркнула на волхва. Маг говорит то, что он предсказал, и даже теми же словами.

– Нет, – ответил Олег.

Они одновременно выбросили навстречу друг другу руки. Барвинок вскрикнула и присела. От ладоней мага и волхва разом ударили, как горящие бревна, столбы тяжелого и одинаково зловеще-лилового огня. Воздух моментально нагрелся. Фиолетовый огонь, ударившись о такой же, образовал фонтан пламени до самого свода. Там страшно закричали жуткие голоса, на землю посыпались крупные обгорелые перья и пластинки чешуек размером с ладонь.

Волхв и колдун, стиснув челюсти, стояли друг против друга с вытянутыми руками. Жуткое пламя подсвечивает их напряженные лица, делая из них нечеловеческие раскрашенные маски. Струи огня, сбиваясь, прожгли землю, образовав там узкую и непонятно какой глубины щель, а сверху посыпались мелкие камешки, и стало видно звездное небо.

Перевертень опустил одну руку, пальцы сорвали с пояса крупный камень, яркий и блистающий. Сильным и злым голосом он громко и яростно выкрикнул три слова, прозвучавшие страшно и зловеще. В них было столько обрекающей силы, что Барвинок застыла, как вмороженная в лед рыбка.

Олег тоже некоторое время не двигался, глаза его мрачно поблескивали под сдвинутыми бровями.

– Тебе не повезло, – проговорил он буднично. – Как раз от этого заклятия у меня есть амулет.

Барвинок не успела глазом моргнуть, волхв оказался прямо перед магом, в руке нож с длинным лезвием, кончик уперся колдуну в горло. Тот замер, страшась шевельнуть губами, зеленые глаза противника смотрят с яростью, ждут малейшего шевеления, тут же велит руке дернуться вверх.

– Не люблю длинные поединки, – пояснил Олег. – Смотреть со стороны интересно, но я ж не зритель.

– Что… – прошептал маг совсем тихо, – ты хочешь…

– Немного, – ответил Олег, – всего лишь покажешь, откуда черпаешь магию.

– Ни за что…

Нож Олега чуть сдвинулся, на горле появилась красная полоска, выступила кровь, тяжелые капли потекли медленно, щекоча кожу.

– А так? – спросил Олег. – Тоже теряешь.

– Но и ты не получишь…

– Не получу, – согласился Олег, – сразу. Придется искать, искать, в конце концов найду. Но тебе будет все равно, верно?

Маг прошептал:

– Как будто потом не убьешь…

– У тебя будет шанс, – пояснил Олег очень обстоятельно. – Либо умрешь вот сейчас, либо потом… разницу видишь? И проживешь дольше, пока будешь вести к своей кладовке, и можешь попытаться сбежать, обхитрить…

Маг прошептал:

– Ты не дашь мне сбежать.

– Постараюсь не дать, – согласился Олег. – Но шанс всегда есть? Даже когда нет шансов.

Маг прошептал раздавленно:

– Хорошо… Я покажу тебе магическую воду.

– Не шевелись, – предупредил Олег.

Барвинок затаила дыхание, наблюдая, как волхв прижимает лезвие к горлу мага, а другой рукой методично снимает с него шнурки с амулетами. У него, как и принято, каждый амулет на отдельной цепочке или шелковом шнурке, пальцы Олега сперва прикасаются к каждому, он что-то определяет, потом стаскивает и сует себе в карман.

Маг не двигался, но, судя по напряженному лицу и застывшему взгляду, думает не только об остром, как бритва, лезвии у самого горла.

– Вот теперь веди, – велел Олег, – но лишних движений не делай, понял?.. И вообще ничего резкого. Я человек подозрительный, если не так истолкую…