что не так. В твоих жилах течёт кровь, а не ихор. Ты быстро исцеляешься от ран, но твои

показатели состояния организма совсем как у человека.

— Не напоминай.

— Хорошо, ладно... – Он положил руку мне на лоб и сосредоточенно нахмурился. Его пальцы

слегка дрожали. – Я ни о чем не подозревал, пока не попытался напоить тебя нектаром. У тебя

задымились губы. Я чуть тебя не убил.

— Аааа... – я провёл языком по нижней губе, которая набрякла и онемела. Хотелось бы знать,

объясняло ли это мой сон о дыме и огне. Надеюсь, что да.

— Полагаю, Мэг забыла рассказать тебе о моём состоянии.

— Полагаю, что забыла, – Уилл взял мою руку и проверил пульс. – Ты выглядишь примерно

моего возраста, где-то около 15 лет. Сердечный ритм в норме. Рёбра заживают. Нос опух, но не

сломан.

— И у меня угри, – пожаловался я. – И жир на боках.

Уилл наклонил голову.

— Ты смертный, а это всё, что тебя волнует?

— Ты прав. Я бессилен. Слабее даже вас, жалких полубогов!

— Ну, спасибо...

Я почувствовал, что он хотел сказать "отец", но был вынужден остановить себя.

Было непросто думать об этом юноше как о моём сыне. Он выглядел таким спокойным, таким

непритязательным и таким чистым от угрей. Он также не выражал благоговения в моём

присутствии.

Уголок его рта задергался.

— Тебе, что... весело? – спросил я.

Уилл пожал плечами.

— Ну, тут одно из двух – либо плакать, либо смеяться. Мой отец, бог Аполлон, 15-летний...

— Шестнадцатилетний, – поправил я. – Давай отталкиваться от 16-ти.

— Шестнадцатилетний смертный, лежащий на раскладушке в моём домике. И даже со всем

своим искусством исцеления, унаследованным от тебя же, я по-прежнему не могу понять, как

исправить твоё состояние.

— Тут ничего уже не исправишь, – сказал я с несчастным видом. – Меня изгнали с Олимпа. Моя

судьба связана с девчонкой по имени Мэг. Хуже по-любому не будет!

Уилл засмеялся, что я посчитал довольно наглым.

— По-моему, Мэг классная. Она уже ткнула Коннора Стоулла в глаз и заехала Шерману Янгу в

пах.

— Она...что сделала?

— Мэг прекрасно здесь справляется. Она ждет тебя снаружи, как и большинство полубогов.

Улыбка Уилла поблекла.

— Да, и приготовься, они задают много вопросов. Все хотят знать о твоём прибытии, твоей

смертной ситуации, а ещё – имеет ли это что-то общее с происходящим в лагере.

Я нахмурился.

— А что происходит в лагере?

Двери домика отворились. Двое полубогов шагнули внутрь. Один из них был высоким парнем

лет 13-ти, его кожа была цвета полированной бронзы, а косички закручивались подобно

спиралям ДНК. В своей черной шерстяной куртке и черных джинсах он напоминал китобоя,

только что сошедшего с палубы корабля 18 века. Другой новоприбывшей была девочка

помладше в оливковом камуфляже. За спиной у неё был полный колчан стрел, а её короткие

рыжие волосы были выкрашены в ярко-зеленый цвет, что, казалось, сводило на нет смысл

ношения камуфляжа. Я улыбнулся, обрадованный тому, что вспомнил их имена.

— Остин, – сказал я. – И Кайла, так ведь?

Вместо того, чтобы упасть на колени и благодарно запричитать, они всего лишь нервно

переглянулись.

— Так это действительно ты, – сказала Кайла.

Остин нахмурился.

— Мэг сказала нам, что тебя избила парочка хулиганов. Что у тебя нет способностей, и что ты

вел себя в лесу как истеричка.

У меня во рту появился вкус сожженных покрышек от школьного автобуса.

— Мэг слишком много болтает.

— Но ты смертный? – спросила Кайла. – Совсем-совсем смертный? Означает ли это, что я

потеряю своё умение стрелять? Да я даже не смогу пройти отбор на Олимпиаду до 16-летия!

— И если я утрачу свои музыкальные... – Остин потряс головой. – Нет, чувак, это неправильно.

Моё последнее видео собрало где-то полмиллиона просмотров за неделю. И что мне теперь

делать?

То, как мои дети расставляли приоритеты, согревало мне сердце: их навыки, их внешний вид, их

просмотры на YouTube. Говорите что угодно о богах, как о безответственных родителях, но

наши дети наследуют только лучшее от нас.