Мой путь начался в абсолютном мраке. Я побывал в таком месте, где мерно гудели тенеуловители в облицованных матовыми плитами стенах туннеля, засасывая неосторожную душу, и злобный трехглавый пес стерег вход над останками незваных гостей, тех, что имели глупость проникнуть извне будучи живыми, сам же он ничего не мог сделать бесплотной душе.

Наконец, я вышел к открытому павильону, где на золотом троне в окружении слуг и судей восседал властитель подземного царства - мрачный Аид. Хмуро потягивая вино, настоянное на крови мертвецов, он внимал льстивым речам приближенных. Но едва я приблизился, Аид обратил на меня подернутый пеленой, но по-прежнему проницательный взор.

– Кто ты, не тень, и не живой человек, что ты делаешь в царстве моем, и как сюда попал?
– грозно прозвучал его, множась под сводами пещер, глас.

Я улыбнулся ему безрадостной улыбкой.

– Никто, владыка. Я - тень от тени. Я - ничто.

– Он глаголет истинную правду, - хором подтвердили судьи умерших под предводительством Миноса, заглянув в свои свитки-планшеты, подключенные змеящимися проводами к полу.
– Соответствующая запись не найдена в базе данных. Его просто не может существовать в природе.

Я бросил взгляд на тускло мерцавшую под ногами идентификационную плиту.

– Что ж, царствие мое - приют всем аномалиям, мутантам и нежизнеспособным гибридам. Я рад, что ты ниспустился, дабы не осквернять верхний мир моего брата-громовержца видом своим, равно как ...

– Мудрый Аид ошибается, - мягко перебил я.

Вкрадчивой кошачьей поступью, на ходу выпуская коготки, я продолжал:

– О, владыка, я не спускался, а поднялся в твое славное царство.

Кубок, звеня, покатился по мраморным ступеням: это Аид, подскочив на троне точно ужаленный, испуганно уставился на меня.

– Неужто пали несокрушимые медные врата, ведущие в вековую бездну?!

– Пока что нет, - поспешил заверить я.
– Будь покоен. Но не далек весьма тот час!
– поспешил огорчить.

– Но, тогда...

– Ни слова более!
– весьма дерзкий поступок с моей стороны, но ему, объятому паникой мелкому малодушному тирану сейчас не формальностей.

Хитро прищурившись, я прижал палец губам, и пока Аид непонимающе глазел на меня, слишком потрясенный и заинтригованный, чтобы впасть во гнев, я медленно прокрался меж толпы его застывших слуг. Вдруг я задержался возле одной из эрений, внешне ничем не отличающейся от многочисленных серийных двойников то тут, то там, раскаленных от внутреннего гнева полногрудых дев с всегда жаждущими пытки бичами. Богиня мщения, верно почуяв неладное, попыталась замахнуться своим орудием, когда я одним молниеносным точным ударом свернул ей жилистую шею. Прежде чем мне успели помешать, я просунул в образовавшуюся щель пальцы и отодрал всю голову напрочь. Из обезглавленного туловища засочилась кровь, и мелькнули электрические разряды. Как я и предполагал, сразу за ухом ренегатки под жидким слоем псевдокожи крепился миниатюрный передатчик, который только и успел протестующий пискнуть в моем сжавшемся кулаке.

– Нам необходимо поговорить в приватной остановке, - пояснил я потрясенному Аиду. Тот лишь смог кивнуть.

– Как засек ты ведущуюся передачу?
– пробормотал он, обильно потея и шумно отдуваясь, пока мы спускались в бронированном лифте в его частные покои.

– Это было не трудно, - заверил я.
– Устаревшая модель выдает много статических искажений в эфире. Примитив.

Движение прекратилось, зажегся свет. Я смело сошел с площадки, щелкнув захватами, трон Аида съехал за мной следом.

– Память о злосчастной войне с титанами, - смущенно пояснил Аид, видимо прочтя в моем взгляде презрение.
– Парез нижних конечностей. Наверное, от нервов.

– Ну так нужно было усилить искусственной тягой, сервомоторами что ли, - смягчился я.

– Чего?

Ладно, не важно, проехали.

Аид нажал какие-то кнопки на пульте и в центре круглой комнаты возник голографический экран.

Почерневшие от дыма небеса прорезали вспышки молний, оглушительно взрываясь, они раз за разом ударяли в покрытую пеплом планету, оставляя воронки и вызывая оползни. Отсвет пожарищ ложился на пол земли. Горел Олимп. А по усеянному обломками и искореженными остовами боевых машин склону ползли фигуры наступающих. Носящаяся камера выхватывала спекшуюся броню защитных скафандров титанов, забрала из поляроидного стекла, горы кибернетического оружия. Раз или два в плане промелькнули скрюченные, разорванные тела. Я покачал головой. Неразумные дети неразумных детей. Плохая генетика. Куда не плюнь - вырождение сплошное. Но ведь именно я и породил их. Ответственность, как не крути, лежала на мне.

Ракурс и характер местности все время менялся, по мере того, как разведывательные зонды сбивались противоздушными ракетами титанов. Однако в то время как неудержимо таяли боеприпасы, а продвижение под не слабеющим заградительным огнем и вовсе свелось на нет, нападавшие все более стали помышлять о том, как сохранить свои шкуры, зарыться в горную породу от гибельного огня не сдающейся крепости, нежели о столь желанном реванше. Тех, одиночек, кто обращался в позорное бегство, без труда настигали трассирующие очереди крупнокалиберных пушек. Наконец, титаны в основной своей массе дрогнули, по связи пришел истеричный вопль о пощаде. И огонь прекратился.

Из пробитых в стенах крепости брешей выехали транспортеры, грохоча гусеницами, они приблизились, держа под дулами пулеметов жалкую кучку выживших, сбившихся с поднятыми вверх руками.

Внезапно к одной из машин устремилась отчаянная фигурка, прижимая к груди какое-то устройство, - расстояние не позволяло отчетливо рассмотреть, - но луч лазера, сорвавшийся с зависшего над пленниками дисколета, прошил последнего из несломленных титанов насквозь. Покачнувшись, тот упал на спину и заскользил вниз по откосу, затем оттуда прогремел мощный взрыв. Изображение пошло полосами, дернулось и пропало.