Русский народ призван пробуждать смятение во всём остальном мире...

Если вчитаться в Чаадаева внимательнее, то становится заметно, что он относится с презрением к русским интеллектуалам, являющимся поводырями народа. Этот его диагноз, будучи применён к историческому моменту краха коммунизма, предстаёт перед нами в качестве истинного пророчества. В момент краха были сброшены маски и выявилось предательство духовных руководителей в отношении собственного народа и своей страны. Именно в этот момент советская "интеллигенция" переродилась в либеральную и с удвоенной энергией принялась культивировать иллюзию, будто она в состоянии усвоить "прогресс европейских народов" в один присест, даже не удосужившись поинтересоваться, а какой ценой Европа добилась этого прогресса?

Неизбежно вспоминается та лихорадочная торопливость, с какой советские экономисты на последнем этапе перестройки мечтали провести реформы за какие-нибудь "пятьсот дней".

Ещё более красноречиво выглядит упорная иллюзия, над которой почти вся советская "интеллигенция" билась из последних сил, чтобы построить западную демократию в России в то время, как сама эта западная демократия уже испускала дух. Они испытывали острое желание заложить наконец в России основы капиталистического рынка.

Выйдя из пелёнок коммунистического этатизма, советские "демократы", все до единого, были преисполнены решимости расквитаться с КПСС. Их терзала жажда потребления. Они испытывали любовь к "Макдоналдсу", мечтали покупать товары, сделанные в Италии, и смотреть голливудские блокбастеры. Они даже не понимали, что западный суперэтатизм давно подменил собой рынок и изгнал из своих чертогов последние крохи демократической власти.

Одновременно с этой единодушной иллюзией бывших советских "интеллигентов", Александр Зиновьев, находившийся практически в полной изоляции, предупреждал, что коммунистический этатизм по сравнению с западным этатизмом кажется любительским спектаклем. Всякому, кто ещё не был загипнотизирован зарубежными крысоловами, этот факт был отчётливо виден.Тем не менее у большинства населения СССР пелена так и не спала с глаз. За оградой райского сада капиталистический эдем всё ещё выглядел землёй обетованной.

Каждый раз, когда российские демократы оказывались на Западе, они встречались с западными коммунистами, социалистами и социал-демократами, которые вместо того чтобы предупредить "товарищей" о грядущей опасности, превозносили блага рынка и демократии.К несчастью, все левые силы Европы тоже находились в плену иллюзий.

У советской "интеллигенции" не только слово "коммунизм", но даже слово "социализм" вызывало приступ тошноты. Советские демократы презирали, да и сегодня их потомки презирают какой угодно оттенок розового или красного. Они вожделеют капитализма и Запада. И точка. Объектом их вожделений является отнюдь не социальный строй, который предполагается в рамках капитализма, но его глянцевая лощёная обёртка. Они, например, были уверены, что их социальное положение в "Империи добра" будет таким же привилегированным, как и в бывшей "Империи зла". Они не могли вообразить глубину радикальных преобразований, которые в процессе реализации их мечты приведут к краху иллюзий.

"На Западе вырабатывается особая "культура управления", которая со временем обещает стать самой деспотичной властью в истории человечества".

Признаки этого уже были налицо, но демократически настроенные бывшие советские "интеллигенты", то есть родившиеся и возмужавшие в советские времена, верили в демократию в том виде, в каком её преподносила западная пропагандистская машина. При этом они не подозревали, что угодили из огня да в полымя, то есть из советской пропаганды, от которой они страдали, в тенета неизвестной им, но гораздо более изощрённой западной идеологии.

Поборники демократии дружно побежали вслед за крысоловами на край обрыва, полагая, что пропасть, куда они были готовы с энтузиазмом ринуться, и является тем вожделенным Эльдорадо, где царят гражданские свободы, политический плюрализм и демократия. Однако на дне бездны, где рано или поздно им было суждено очутиться, притаился новый авторитаризм, чью безжалостность они не могли даже вообразить. Думаю, сейчас, четверть века спустя, они уже вкусили всю горечь этого плода. Иными словами - перестали быть интеллектуалами и встали, наконец, в первых рядах, пляшущих вокруг Золотого тельца.

Правда, в их оправдание можно сказать, что они были не единственными, кто не понимал, что на самом деле означает крах Советского Союза.

Советские "интеллигенты" продемонстрировали не больше дальновидности, чем первый и единственный советский президент и бывший Генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачёв, который назвал свой программный манифест "Новое политическое мышление для нашей страны и всего мира". Он, на которого подавляющее большинство россиян возлагает теперь всю ответственность за последовавшую череду трагедий, понимал, что крах системы, которой он руководил, вызовет и последующие обвалы, гораздо более смертоносные и совершенно неуправляемые. Они не могли не затронуть всей планеты.

"Демократическая "интеллигенция" в России действовала в страшной спешке, лишь бы добиться искомого результата. Целью было материальное благосостояние.

Российские демократы эпохи перестройки заняли места в обитой плюшем ложе с видом на историю русского народа.

Тройка лидеров православных славянских республик - Ельцин, Кравчук и Шушкевич - 8 декабря 1991-го года объявили о развале Советского Союза.

Они поквитались со своей историей, но не предвидели, что цунами от рухнувшего СССР захлестнёт самые дальние берега Мирового океана.