– Так мы знакомы уже, - неожиданно заявил брюнет, облокотившись на комод, стоявший у противоположной стены и выпустив струйку дыма изо рта, тем самым заставив меня вжать голову в плечи. Неужели, он всё расскажет ему о сегодняшнем инциденте в автобусе? Такого стыда и немыслимого позора я точно не переживу. – Когда ты назвал её Дашей, я вспомнил, что она к нам приходила несколько раз ещё до того, как я улетел учиться за границу. А так как с девушками у тебя всегда были проблемы, судя по многочисленным рассказам матери, эта Даша и есть та самая Даша, которая всегда делала с тобой уроки и играла вечерами в видеоигры.

– Чёрт, - я поняла это позднее, чем несуразное слово слетело с моих губ. Я прикрыла рот ладонью, прекрасно зная, что Павел не любит и вообще никогда не одобрял того, что я ругалась, поэтому всегда меня осаждал и говорил, что это неприемлемо не только для девушек, но и для культурного общества в целом. В какой-то мере, я соглашалась с ним, но когда тебе подобное постоянно, изо дня в день, вбивают в голову, это начинает сильно надоедать. Но, конечно же, я этого ему не говорила.

– Даша, я же предупреждал тебя, - Казаков посмотрел на меня твёрдым взглядом, снова начиная свои праведные лекции на эту тему. – Выражайся прилично, ладно?

– «Прилично»? – В наш разговор неожиданно встрял Руслан, явно удивляясь тому, что мы обсуждали. Мне даже стало как-то неловко из-за этого. – Что она такого сказала? Знаешь, я, конечно, помню, что ты с самого детства рос паинькой и любимым, ненаглядным сыночком, но не до такой же степени? Видимо, твои взгляды на жизнь, со временем, совершенно не меняются. – Презренно хмыкнул брюнет, посмотрев сначала на меня, а потом на младшего брата, который медленно, но верно, начинал приходить в ярость, при этом плотно сжав руки в кулаки.

– А что, быть таким, мягко говоря, «активистом», как ты? Стоп, да тебя же отправили за границу, так как тут, ты сменил десятки школ из-за своего трудного характера, странной внешности и многочисленных выходок, верно? Родителям это надоело, вот они и сплавили тебя, куда подальше отсюда.

– Закрой рот, Павел, - прошипел, сквозь зубы, Руслан, сложив руки на груди. Мне особо не хотелось становиться свидетелем семейной перепалки, да и к тому же, в данном случае Паша, в прямом смысле этого слова, оскорблял Казакова - старшего, что было крайне удивительно. Я прекрасно понимаю, какого это жить с настолько близким человеком, а именно, с сестрой, но, сколько бы мы с ней не ругались, дело до оскорблений никогда не доходило. Особенно, до таких колючих, как у них. К тому же, в заключение, здесь чувствовалась несусветная ненависть и, возможно, зависть с обеих сторон. Но этого я утверждать была не намеренна. – Может быть, меня и отправили из-за этого, но я всего добился сам, братец. Мне двадцать четыре, а у меня уже свой бизнес, который приносит мне не малый доход, своя квартира в Нью-Йорке и автомобиль. А ты? Чего добился ты? Тебе девятнадцать, живёшь до сих пор с родителями, которые и по сей день спонсируют тебя. На твоём месте, я бы давно уже нашёл работу, а не сидел у них на шее. Что-то осмелишься сказать против? Я безумно благодарен нашим родителям за то, что они это сделали. Это лучшее, что было в моей жизни.

– Зачем ты вернулся, Руслан? – Вся былая злость испарилась с лица шатена и, выдохнув, он не переставал отрывать взгляда от старшего брата, а мне уже конкретно становилось не по себе. Хотелось просто встать и уйти отсюда, чтобы не слушать. Лучше бы я осталась дома и читала учебники по праву, нежели всё это. К тому же, я действительно начала что-то вспоминать. Вернее не что-то, а кого-то.

– Я не могу навестить собственных родителей впервые за восемь лет? – Как бы невзначай проговорил Руслан, чуть прищурив глаза, которые напоминали тёмные бездны. Впервые вижу такой завораживающий взгляд. – К тому же, прежде чем ругаться со мной, для начала бы угостил девушку чаем, а не держал её в прихожей. Но мне ли тебя учить? – В этот момент, мои щёки залились пунцовым румянцем смущения.

– Вот именно, учи себя, а не других, - Павел подошёл ко мне и слегка улыбнулся, полностью игнорируя взгляд старшего брата. – Ты чего сидишь, как неродная? Давай, снимай уже свои сандалии и топай на кухню.

– Как деликатно, братец, - Брюнет закатил глаза и хлопнул пару раз в ладоши, изображая «бурные» аплодисменты, когда Казаков – младший покинул прихожую, как говорится, в целях поставить чайник. – Ты мастер обращаться с девушками.

– Я тебя совершенно не помню, - обратилась уже я к Руслану, расстёгивая ремешки на босоножках, стараясь не смотреть в его сторону, так как была абсолютно уверена, что, в данный момент, он нагло ухмыляется или вспоминает произошедший инцидент в автобусе.

– А почему же я помню? Твои волосы стали светлее и заметно отросли, ты похудела и больше не носишь брэкеты, а также те ужасные очки, - он передёрнул плечами и подошёл ближе так, что я снова почувствовала тонкий аромат его одеколона. – Удивительно, не правда ли? – Я поднялась с пуфа и посмотрела на парня, явно оценивая и прокручивая в голове его слова. А он был в точности прав, от самого первого слова и до последнего.

– Не может быть, - меня, будто током ударило, и я начала припоминать всё, что до этого дня помнил он. Я чуть прищурила глаза и, в буквальном смысле, ужаснулась. – Так это ты и есть тот самый парень с длинными светлыми волосами, скрывающими половину лица, многочисленным пирсингом на лице и знаменитый тёмными тонами одежды? Не верю.

– Да, было и такое, - задумавшись над моими словами, произнёс Руслан. – Мне было шестнадцать, переходный возраст и всё такое. Кстати, - в его глазах, неожиданно, заплясали яркие огоньки, отчего я слегка поёжилась. Не к добру это было, а Павел уже не раз меня звал с кухни. – Я сохранил твою фенечку…

– Что? – Я думала, что за сегодня, с меня хватит сюрпризов, но, как я уже говорила, в этот день всё идёт против меня. – Какую фенечку?

– Вот эту, - парень тряхнул левой рукой, отчего я, на его запястье, увидела тоненький плетеный браслет из коричневой и чёрной кожи. И тут, я буквально всё возобновила в своей никудышной памяти, в которой имеются многочисленные чёрные дыры.