— Еще встретимся, падла!

Леша взял полотенце и протер им руки. Я молча, с явным восторгом, смотрела на этого высокого гибкого парня.

— Простите, Иришка. Не сдержался… Я таких подлецов столько перевидел. Трусы они. Только к слабым или шоблой, а по одному — трусы. Шакалы. — Он мельком взглянул на меня.

— Они вас не тронули?

— Не успели. Спасибо. А здорово вы его!

— Вот-вот, мы его. — Он весело подмигнул мне. — А что это мы на «вы»?

— Не знаю. — Я смущенно пожала плечами. Если сравнивать с Кириллом, то Леша почти мой ровесник. А если с моими одноклассниками, то какие же они еще дети. — А сколько вам лет?

— Ну, не так уж и стар. — Всего-то двадцать семь. Так что можешь смело обращаться ко мне на «ты».

«Двадцать семь, — ужаснулась я. — Ларка бы снова сказала, что я геронтофилка», — но вслух произнесла:

— Странно, я думала — от силы двадцать.

Леша вопросительно посмотрел на меня и спросил:

— Что, много? Я понимаю, много. У тебя, наверное, мальчик есть. Есть?

Я промолчала. Ну, что я могла ему ответить? Мальчик!.. Если Киру можно считать мальчиком… И тут мне вспомнился эпизод из «Двенадцати стульев»: «Кто скажет, что это девочка, пусть первым бросит в меня камень…»

Мне стало смешно.

— А можешь не отвечать. Вон как разулыбалась, сразу видно, что есть. Ну и ладно…

Лешка поднялся, легко снял с верхней полки постель и переложил на свое место. Он аккуратно расправил уголки простыни и, присев на краешек застеленной полки, сказал:

— Знаете, то есть знаешь, Ира, я очень хочу есть.

— Сейчас! — Я засуетилась, доставая из пакета прикупленные на вокзале булочки и яйца. — Вот. И вот. Давай поедим! Я тоже ужас как проголодалась. Вот лимонад. А можно за чаем к проводнику, я мигом.

— Стоп, стоп, стоп. Я не это имел в виду. Я хочу есть уже с полчаса. И пока ты с мужичками развлекалась, — он игриво погрозил мне пальцем, мол, все вы такие, — я разведал, где тут вагон-ресторан. Он, оказывается, совсем близко.

— Через два вагона по ходу поезда.

— Так и знал! Уже обедала? До Львова, да?

— Нет. Проводница сказала.

— Спрашивается, зачем тогда я в противоположную сторону весь состав прошел?

— А зачем?

— Ресторан искал, но, раз ты поела, я один не пойду. И если к утру по твоей милости я умру голодной смертью… — Он театрально лег и сложил руки на животе. Но внезапно вскочил, едва не ударившись головой о верхнюю полку. — Нет! Ты же только что сказала, что не обедала! Это, Ирочка, называется старческий склероз. Да… Стареем… Знаешь про старческий склероз анекдот: «Приходит пожилой жених к юной невесте. То есть муж, конечно, к жене. Новобрачные…»

— Знаю, знаю: «Позвольте, милочка, исполнить супружеский долг?» И так семь раз.

— Восемь!

— Ну и гигант!

Мы смеялись, как дети. Я не могла насладиться детской непосредственностью, широкой открытой улыбкой и доверчивым чистым взглядом глубоких синих глаз.

Леша быстро поднял меня с дивана и, пока я надевала кроссовки, одернул покрывало на моей постели и вышел из купе.

— Ты ничего ценного не везешь?

— А ты карманник?

— Ну вот, ничего от тебя не скроешь! Только, скажу по секрету, — он наклонился к моему уху, — по мелочи я не промышляю. Я все больше с банками работаю. — Он так комично прошептал это, что мы снова прыснули смехом.

— С какими? — так же шепотом спросила я.

Он вскинул на меня удивленные глаза, приподнял одну бровь и уже нормальным голосом сказал:

— С какими, с какими? С трехлитровыми! А дверь мы все-таки захлопнем.

Он повернул защелку, хлопнул дверью, подергал пару раз за ручку, и мы пошли обедать.

Ресторан был почти пуст. Леша взял меню и заказал два обеденных комплекса.

— Иришка, мы что пьем: чай, минералку, компот?

— Компот.

Официант отправился выполнять заказ.

— Я люблю вишневый сидр, — сказал Леша и посмотрел на меня так, что я почувствовала какой-то подвох.

— Между прочим, сидр — это яблочное вино.

— Смотри-ка, все она знает, — и Леша снова рассмеялся. — А давай я тебя протестирую.

— Как?

— Очень просто, я знаю один очень любопытный тест.

— Ты еще и психолог?

— Почти.

— Тоже под Воркутой учился?

— Ну да. Я ведь уже сказал.

— А институт физкультуры там не заканчивал?

— Так точно. И школу выживания проходил. И в духовной семинарии обучался, да еще художественное училище… Будет время, обязательно свои работы продемонстрирую.

— Леша, расскажи о себе.

Он опустил голову и, помолчав немного, тихо спросил:

— Тебе действительно хочется это знать?

— Ты такой необычный. Такой интересный…

Он посмотрел на меня, и я смутилась.

— Я хотела сказать, что ты не похож на всех моих знакомых. Все красивые ребята высокомерны до невозможного. Они столько о себе мнят и так мало значат на самом деле. Они почти ничего не умеют, и у них, как правило, нет никакой цели.

— Может, и я такой же.

— Может… Но мне так не хотелось бы этого.