– Ах вы, суки черножопые!
– вскипело у Сашки в груди.
– Вам своих баб мало? Отпустите девчонку!

Те тоже не поняли, так как он спьяну начал разговаривать по-русски. Тогда он повторил все это на городском эсперанто и до них, наконец, дошло, что он сказал - все трое взревели как быки, главный отбросил жертву к забору и тоже кинулся к Сашке. Какой бы он не был пьяный, в прошлой жизни он отслужил в десанте, да и постоянные драки выработали определённый автоматизм, так что его глаза уже сами засекли валявшуюся у забора доску метра два длиной и толщиной сантиметра два. Та была выломана из какого-то ящика, уже потемнела от времени, на одном конце торчали ржавые гвозди. 'Самое то, что мне сейчас нужно', - сообразил Сашка.

Он сделал вид, что бросается на ближнего негра. Тот остановился, готовый встретить его своими кулачищами, но вместо нападения Сашка рванул к забору и, подхватив доску, повернулся лицом к аборигенам.

– Ну, давайте, суки! Кто первый?
– подзадоривая себя, закричал он. Увидев, что девчонка до сих пор стоит и пялит глаза на происходящее, он не выдержал: - Ты какого хрена ждёшь?! Беги, дура!

Остановившиеся, было, при виде доски чёрные снова двинулись на него. В руке латиноса появился нож, и по тому, как он держал его, было видно, что пользоваться им он умеет. Нельзя было давать время для атаки, надо нападать самому - этот урок всех драк Сашка запомнил с детства и всегда следовал ему. Закричав, он поднял над плечом доску и рванул вперёд прямо на главаря. Но вместо того чтобы бежать на остановившегося и изготовившегося к отпору низколобого латиноса, он на ходу развернулся, в один прыжок достиг правого негра и опустил доску ему на голову. Доска хрустнула и сломалась. Негр по-бабьи ойкнул и медленно присел на грязный асфальт; кровь из разбитой головы залила ему лицо. Негр стонал и мотал головой, темно-красная кровь брызгала вокруг, хотя Сашке всегда казалось, что у чёрных и кровь должна быть чёрная.

Он оторвал надломленный кусок доски, оставшись с коротышом. Эффективность такого оружия резко снизилась, но взамен этого, как только началась драка, и он почувствовал серьёзную опасность, Сашка почти отрезвел и, наконец, смог соображать, а не просто переть на рожон.

Негр первым оказался перед ним и сходу попытался достать его огромным армейским ботинком. Сашка чудом увернулся и обломком доски успел врезать противнику по лодыжке. В это время рядом уже был и второй. Нож оказался в опасной близости от так дорогого Сашке его собственного тела, и он понял, что дело принимало хреновый оборот - надо сматываться. Делая невероятные па и отмахиваясь обрубком, он уворачивался, стараясь не подпустить врагов на расстояние удара. Если бы не девчонка, до сих пор стоявшая и глазевшая на драку, он бы давно сделал ноги. Бегал Сашка хорошо с детства, а постоянные пешие маршруты во все концы города за последние полтора года добавили ему выносливости. Так что он не сомневался, что от чёрных он уйдет - те наверняка сдохнут на первых ста метрах.

Но девчоночка удивила его ещё раз - она вдруг что-то закричала по своему, теперь, протрезвев, он понял, что это французский - и, разгоняясь, побежала к дерущимся. "Она что?" - мелькнуло в Сашкином мозгу, пока он пытался отмахаться от, рыбкой ныряющего к нему, ножа. Все слишком поздно сообразили, что задумала пигалица: разогнавшись, она со всей силы толкнула мексиканца в спину. В последний момент тот попытался развернуться, но не успел и полетел на Сашку, который, отскочив, успел все же ткнуть обломанным концом доски в лицо мексиканцу. Похоже, попал в глаз. Латинос упал на колени и схватился за лицо. Нож из рук он не выпустил.

Негр остановился, соображая, что теперь делать, но он, явно, был тугодум. Ничего не предпринимая, он топтался на месте, кидая взгляды то на ругавшегося главаря, то на Сашку, то на девчонку. Это был самый подходящий момент, потом будет поздно - главарь уже пришёл в себя и, булькая ругательства на своём скоростном языке, поднимался с колен. Сашка кинул обломок доски в лицо негру, прыгнул к пигалице и схватил её за руку:

– Бежим!

Поняла ли она, но сопротивляться не стала и понеслась рядом с ним. К счастью, бегать она умела и почти не отставала. Сзади раздались крики и топот ног, было ясно, что такого позора, как получить звездюлей в родном районе, черножопые Сашке не простят. "Лишь бы им помощь не пришла, - билась в его голове мысль.
– Сейчас выскочат впереди - и все, кранты - ...никто не узнает где могилка моя...".

Сначала он не думал, куда они бегут, надо было просто как можно скорее вырваться из этого района. Постепенно оживший мозг начал узнавать места - они выскочили на улицу, где он уже бывал пару раз, когда забирали товар для бара 'Макауми' - япошка всегда брал в охранники русских. Теперь он понимал, почему улицы были пустынны, как будто все вымерли - горожане ждали прорыв. И только они, как идиоты, неслись по пустому городу. Но в то время он этого не понимал и лихорадочно искал выход - до конца квартала чёрных было ещё далеко.

Сашкины воспоминания оборвал художник, когда тот подошёл к нему, он не заметил и вздрогнул, почувствовав на плече чью-то руку. Словак (или чех) быстро убрал ладонь.

– Извините, вы же Саша - друг Элен?

Занятый своими мыслями, он равнодушно подтвердил, что все верно - это он и есть. Но следующие слова старичка заставили его вскочить со стула.

– А вы знаете, что Элен пошла в порт искать вас?

– Что?!
– Саша схватил его за грудки.
– Ты что несёшь?! Она не сумасшедшая!

– Я тоже так думал, - старик испугался, но старался держаться. Он безуспешно пытался вырваться из крепких рук Сашки.
– Она казалась мне разумной девушкой, пока не связалась с вами...

– Ну-ка, отпусти его, - Володя разжал Сашкины руки и отвёл старичка за соседний столик. Тот подчинился и уселся.

– Она так любила смотреть, как я рисую...

Старик вдруг всхлипнул и уронил голову на руки.

– Совсем как моя внучка...
– чуть слышно добавил он.

Сашка быстро подсел к художнику - ему надо было знать все точно. В это время подошёл морячок, он хотел было заорать на Сашку, но, увидев, что тот ведет себя спокойно, молча поставил на стол рюмку с каким-то пойлом и пододвинул её старику.